Луис Урреа - Дом падших ангелов

Перла наблюдала за суматохой – как мелюзга носится по двору с кротособаками чивини. Лупита шустрила на кухне. Ла Глориоза опаздывала – это она должна была обуздать детвору и направить их буйство в нужное русло. Глориоза была directora de eventos [131] Распорядитель мероприятия (исп.). . Вся жизнь – как танец. Она всегда опаздывала. Ла Глориоза – да, если ты блистательна, можешь делать все что пожелаешь. А мир может подождать.

Перла закурила. Она бросала уже лет пятьдесят. Пожала плечами. Подумаешь, даже Ла Глориоза иногда покуривает.

Прищурилась.

Кто все эти детишки? Внуки. Правнуки. Племянники. Внучатые племянницы. Соседи. В углу околачивается какой-то высокий чернокожий мальчишка.

– Mijo! – позвала она Лало. – Хуан! Нет, Тонио! Нет! Диго, Тато. Como te llamas, pues. Ven ! [132] Как там тебя, ну. Иди сюда! (исп.)

Она никак не могла вспомнить имя, ну и ладно.

Лало в гараже пересматривал старые видеокассеты Старшего Ангела. У него там настоящая видеотека в картонных коробках. Сейчас как раз включил ужастик середины 80-х – «Каннибалы-гуманоиды из подземелий». Поставил на паузу. Выкатился из гаража и потрусил к матери. Он сменил костюм на пуловер «Чарджерс» и широченные шорты «Гангста». Черные «конверсы» на босу ногу. По пути бросил маленькому жирному пацану:

– Yo, mijo , не будь уродом!

Склонился над Перлой, чмокнул ее в макушку:

– Я Лало, ма. Не Тато. Что случилось?

Минни принесла кофе.

– Вали отсюда, яйцеголовый.

– Моя не есть яйцеголовый. Следи за языком, куколка.

– Ну так себе яйцо, всмятку, – уточнила Минни.

– Сейчас врежу.

Перла по-испански спросила:

– Кто вон тот негр?

– Это твой племянник, мам, – ответил Лало.

– Что у него на голове?

– Бейсболка «Падрес».

– Как его зовут?

– Родни.

Минни поставила перед матерью чашку кофе.

– Подвинься, бильярдный шар. – И погладила Лало по бритой голове.

– Куколка, – грозно предупредил он, – смотри, чтоб никто не подрезал твои стринги.

– Заткнись, сопляк. Дурак.

– Жизнь удивительна, Минерва, – сообщила дочери Перла. – И полна чудес. Я видела привидение.

– Круто, мам. – И Минни поспешила обратно в кухонное рабство. Несколько ошарашенная, но со стариками всегда так. Мало того, что папа несет бред, так теперь еще и мама туда же.

– Не будь задницей, Минни! – крикнул вслед Лало. Татушка ПАПА НАВСЕГДА по-прежнему чесалась.

– Pobre [133] Бедный (исп.). Родни, – вздохнула Перла. – Ему неуютно здесь?

– С чего это? Он же у нас, этот чокнутый Родни. Он тут всегда, мам.

– Я никогда не была достаточно белой для семьи твоего отца, – сказала Перла. – Она тоже не была белой, Мама Америка. Смуглая, como café con leche [134] Как кофе с молоком (исп.). . Но белее меня. O si, mijito . Я слышала, как она называет меня индианкой. Я же не глухая, а! – Она отхлебнула кофе. – Слишком горячий. Кто варил? Да ладно. Я никогда не нравилась твоей бабушке. Она считала меня женщиной низкого сорта. Называла меня проституткой.

Лало не знал, что на это сказать.

– Блин, – пробормотал он в итоге и вернулся в гараж смотреть кино.

Пытался отключиться от всего. Час назад звонил его сын. Они знают, кто это сделал.

– Сделал что? – спросил Лало.

– Замочил дядю Браулио.

– Да ладно.

– Зуб даю, пап, – сказал сын. – Че будешь делать?

И Лало сказал:

– Я?

17:00

Младший Ангел припарковался дальше по улице. В водосточных канавах было сыро, но под привычно палящим солнцем все выглядело пыльным. Трава пожелтевшая, а стены выцветшие. Сам он вырос в белой части города. Ребята в школе думали, что он француз.

Но дом его находился здесь – квадратная коробка площадью 1200 футов. Бугенвиллеи. На подъездных дорожках брошенные скутеры и трехколесные велосипеды. Баскетбольные кольца на стенах гаражей. Однородный классовый слой , назидательно заговорил в нем преподаватель. Музыка вот только разная.

Он шел по улице и чувствовал себя словно под прицелом видеокамеры. Или будто из каждого окна подсматривали любопытные. Глядят на «краун вик» и думают: свинья! Он понурился, опустив плечи, как будто мог стать меньше ростом, а еще лучше – невидимкой.

Кто этот gabacho?

А, это тот гринго-мекс.

С виду типичный наркоша.

Он всегда чувствовал себя неловко, запросто входя в дом Старшего Ангела и Перлы, как делали все остальные. Как будто еще не заслужил членства в их клубе. Но если он стучал или звонил в звонок, его непременно бранили. Разве брат стучится? Поэтому он собрался с духом, решительно отодвинул тяжелую решетку и шагнул внутрь. Вокруг большого стола в гостиной собрались люди. Бейсбольные кепки с названиями команд. Сигареты.