Роман Зинзер - Марк, выходи!

Потом мы устроили стрельбище. Выставили жестяные банки и бутылки, которые нашли на той же свалке, в ряд и стали их обстреливать. Пару раз мне даже удалось продырявить жестянку из рогатки. Арбалет Димана стрелял хорошо: с пятнадцати шагов сносил и разбивал стеклянные бутылки. Я завидовал и жалел, что у меня в нужный момент десяти рублей не оказалось, ведь явно же у этих местных беззубых пацанов еще арбалеты есть. И проще готовый купить, потому что сам арбалет делать я не умел.

– Да у тебя отберут завтра его, – сказал Санек Диману, чтобы тот слишком не радовался.

– Кто?

– Костян и отберет.

– Пусть попробует. Нашпигую, – ответил Диман.

Диман храбрился: фиг он Костяна чем нашпигует. Но арбалет был хороший. Отдавать такой старшим было бы очень обидно. Может, и не отберут.

Щитов у нас как не было, так и не стало. Картонных коробок мы не нашли. На свалке были только ржавые железные листы с крыш гаражей, поломанные ДВП, мешки и какие-то тряпки. Железные листы и ДВП не годились: тяжелые и неудобные. Санек предложил разрезать мешки и натянуть их на две скрещенные палки, чтобы получился такой щит-парус. Можно попробовать. Мы на той же свалке нашли гнутые ржавые гвозди и выпрямили их кирпичом. Потом нарвали палок и сколотили их как ножницы – крест-накрест, и гвоздь в середину. По краям палок мы прибили и натянули мешки. Получилось очень хорошо: щит был легкий, его удобно было держать, и еще он мог складываться, прямо как ножницы.

Щиты надо было проверить. Санек с Диманом сначала обстреляли из рогаток меня, потом мы с Диманом – Санька, и, наконец, очередь дошла до Димана. Щиты выдерживали шпонки отлично. Диман даже пару раз пальнул в щит из арбалета – и хоть бы хны. Щит смялся, но не порвался.

– Только вот если его подожгут, то сгорит вмиг, – сказал Санек.

– От горящих стрел будем уворачиваться.

Мы вернулись во двор как раз тогда, когда отец Димана и Санька позвал их в окно обедать. Пацаны сказали, что выйдут через полчаса и мы пойдем на Урал купаться. Да, искупаться – это то, что нужно. Жара стояла дикая и совсем без дождей. Последнюю неделю точно ни дождинки не было.

– А Жирик совсем не выйдет, что ли? – спросил я.

– Да на фиг тебе этот нытик нужен? – сказал Диман. – Пусть сидит себе дома и ревет, что не взяли его на войну. А мы лучше после Урала наделаем пыльных бомбочек и телек какой-нибудь выброшенный в гаражах поищем. А то сюрикенов-то нету.

– Может, и выйдет Жирик, – сказал Санек. – Зайди за ним, если хочешь.

Пацаны ушли домой, а я пошел за Жириком. Болтаться просто так одному во дворе полчаса мне не хотелось. С Арсеном теперь не погулять, а значит, и с Верой тоже. Интересно, они теперь вдвоем будут в огненный клёк играть или без меня совсем не будут? Да уж. Почему Арсен завел шарманку: «Лицемер да лицемер»? Я вообще такого слова не знаю. Ну сказал я там что-то про его сестру. Ну не про него же сказал. Да даже если и сказал… Дебил какой-то! Пошел он. Приехал из своего Туркестана, вот пусть и валит снова туда. Нет бы понять, что меня просто заставили сказать. Заставили! Слышишь, паскуда, заставили! Не сказал бы, и мне бы руку Рома сломал. И ходили бы мы оба однорукими.

Кажется, я начал говорить вслух. Я оглянулся, но никто меня не слышал. Во дворе было пусто. Еще бы, середина дня, и плюс тридцать жары. Только пара дедов гуляла со своими мелкими барбосами.

И ведь теперь хрен Рому с Костиком избить получится. Санек – против, Диман… Диман хоть и позлее Санька, но без брата не пойдет на старшаков бычить. Блин! А ведь хотели сегодня утром придумать план.

– Эй, щегол, «кам он» сюда!

Я знал, кто это меня зовет. Можно даже не оборачиваться и не рассматривать – это Дрон.

Почему-то мне вспомнилось, как мы совсем недавно сидели с Арсеном и рассматривали из-за кустов голых женщин. Клево это было. Наверное, лучшее событие в моей жизни. Такое же «лучшее», как тогда, когда мне в прошлом году из пневматики дали пострелять. А сейчас надо тащиться к этому нарику Дрону, говорить ему что-то. Еще Арсен со мной не дружит и не будет, наверное, никогда теперь дружить.

Я подошел к Дрону. Он сидел посередине двора за шахматным столиком и скоблил перочинным ножом лавку.

– Слышь, малый, у вас это… что завтра с «Мадридом» война, да?

– Да, в семь вечера, – ответил я.

– И все пацаны будут? Костян? Рома?

– Ну да.

– А про меня ничего не говорили?

– Нет. Ты же во дворе не гуляешь обычно, – ответил я. Мне отчего-то показалось, что Дрон сейчас начнет вопить, почему его не позвали. Но, как оказалось, этого совсем Дрону и не надо было.