Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Вышку-то не сожжем? – спросил я.

– Она железная, – ответил Арсен.

Ну да, вышка была железная, но полы между этажами в ней были деревянными.

– Даже если пол сгорит, – опередила мой вопрос Вера, – мы все равно по железному краешку сможем спуститься на землю.

– Не задохнемся?

– Будем дышать в рукав, – ответила Вера.

Я закивал, хотя рукавов ни у кого из нас не было: все гоняли в футболках. Мы решили провести клёк по новым правилам завтра вечером, когда начнет темнеть.

– Но не говори никому, – предупредила Вера. – Только нас трое: Вера, Арсен и Марк.

– Не говорить пацанам?

– Нет.

– Хорошо, – ответил я и добавил: – Не скажу. Я тогда спички найду.

– А нас не выгонят из Лётки из-за огня? – спросил Арсен.

– Тут нет никого из военных летом, – ответил я.

Нет, военные тут, конечно, были. Даже летом иногда я их видел: больших мужиков в форме с погонами. И курсантов маленьких видел. Но их было совсем мало, появлялись они очень редко, а поджигать факелами соломенные кучи – это слишком клево, чтобы еще переживать о каких-то там военных. Ну, наорут один раз и выгонят. Все как всегда. Убежим, а потом снова вернемся. Короче, классно Вера придумала.

– Надо тебе гипс разрисовать, – сказала Вера Арсену.

Вера достала из своей маленькой сумки карандаши и начала что-то калякать на «гипсовой» руке Арсена. Арсен был не против. Я спросил его, сколько ему теперь ходить с гипсом и больно ли ему было. Арсен ответил, что вчера было больно, но мама Санька и Димана дала ему какие-то таблетки, он их пьет, и почти совсем не больно.

– Две недели так ходить, – сказал Арсен.

– А что тебе родаки твои скажут? – спросил я. – И что ты им скажешь? Что тебя Костян, да? Твой батя тогда же его покалечит?

– Нет, – ответил Арсен.

– Что нет?

– Скажу, что упал. С качелей упал. Я сам Костяна покалечу, – ответил Арсен.

– Да, надо бы. Мы с пацанами завтра утром придумаем план.

– Я придумал уже. Я завтра тебе расскажу, – сказал Арсен и посмотрел на Веру.

Я Арсена понял. При Вере он не хотел говорить о нашем плане избить Костяна с Ромой. Это правильно. Лишние уши и лишний язык были нам не нужны.

– Ага, – ответил я. – А если Наталья Михайловна твоим родакам расскажет, что это Костян тебя, а не упал ты? Она-то знает.

– Не успеет рассказать. Отец приедет завтра, а потом у него командировка на неделю. А мама – она мне поверит. Она не будет ни с кем говорить.

Вера закончила рисовать какие-то каракули на гипсе Арсена, вырвала из своего блокнота два листа и попросила меня сделать ей самолеты. Я сделал. Вера взяла оба самолета, чиркнула спичкой и подожгла им хвосты.

– А теперь пускайте, – сказала она и быстро передала самолеты нам.

Мы их пустили. Ни мой, ни самолет Арсена не полетели прямо. Они кувыркнулись, выровнялись, потом опять кувыркнулись, но все это время горели. Было уже почти темно, и вышло красиво. Представляю, как завтра классно будут гореть кучи соломы. Надо будет всех победить в клёк и сжечь соломы побольше. Кидаю палки-то я точно лучше и Арсена, и Веры.

Мы спустились с вышки и пошли по домам. Вера помахала нам и убежала в «Мадрид». Я и Арсен пожали друг другу руки и тоже разошлись. Во дворе никого не было, и никто нас не видел.

Завтра будет крутой день: сначала будем вооружаться на свалке, а я всегда любил вооружаться, делать рогатки, шпонки, сюрикены и прочие штуки, а потом будем жечь, жечь и жечь.

Спал я этой ночью плохо: все ворочался с боку на бок. Пару раз даже вставал, чтобы попить воды и сходить в туалет. Сонная мама спросила, не заболел ли я, но я чувствовал себя хорошо. Утром я проснулся чуть позже обычного: не в девять, а в десять. Умылся, позавтракал и начал одеваться, чтобы идти гулять. Когда я натягивал шорты, кто-то позвонил в дверь.

За дверью стоял Арсен. Вид у него был какой-то мрачный. Странно, откуда он мою квартиру знает, ведь это я за ним всегда заходил, а он за мной – никогда.

– Привет, – сказал я. – Зайди. Сейчас я майку надену и выйду.

– Нет, – ответил Арсен.

– Что нет?

– Почему ты лицемер?

– Чего? Лицемер?

– Ты лицемер, – повторил Арсен.

Вид у него был невеселый. Я в душе не знал, кто такой «лицемер», но точно кто-то нехороший.

– Кто это лицемер?

– Ты вчера сказал, – ответил Арсен, – про мою сестру. И про меня.

– Чего сказал, когда?

– Всем пацанам вчера сказал. Я знаю. А потом со мной и Верой гулять пошел. В Лётке.

– Да блин, чего я сказал-то?

– Сам знаешь. Ты лицемер!