Роман Зинзер - Марк, выходи!

Вышли Струковы. Санек нес в руке пакет, а Диман – бутылку с водой.

– Картошку на Урале испечем, – сказал Санек и раскрыл пакет. Там было с десяток картофелин.

– Ты чего такой напыженный, Маркуша? – спросил Диман. – За Жириком зашел?

– Зашел. Да урод этот Жирик.

– Чего так?

– Он утром «расчесал» языком Арсену про вчера. Арсен потом ко мне пришел и сказал, что я лицемер и паскуда и что больше он со мной не общается.

– Кто такой лицемер? – спросил Диман.

– Вообще не знаю, – ответил я.

– Тот, кто болтает про других, но в лицо сказать не может, – проговорил Санек.

– Какой ты умный, – сказал Диман и погладил Санька по голове. – В помощники ко мне пойдешь.

– Чего с Жириком-то? – спросил Санек и стряхнул руку Димана со своей головы.

– Да пошел он! Я с ним больше не общаюсь. Не друг он, а нытик ссыкливый!

Санек хмыкнул, поморщился и поглядел по сторонам.

– А если бы я рассказал про вчера Арсену, со мной бы тоже ты не дружил, Маркушка? – спросил он.

– Да ты бы и не рассказал. Ты же не даун какой-то.

– Короче, зря ты так с Жириком. Ну а если бы Диман натрещал Арсену? Он ведь может. Его бы ты послал?

– Ну нет! Диман-то не ноет. Диман нормальный.

– Ничего бы я не натрещал, – сказал Диман.

– Зря ты с Жириком так, – сказал Санек. – Фигня тогда вся наша дружба, если вот так хоп – и все. Не общаемся типа.

– Пусть извинится, тогда посмотрим, – ответил я.

Меня Санек бесил, когда вот так умничать начинал. Типа «Это не Жирик виноват, а ты, Маркуша, сам дурак». Конечно, как что, так дурак я. Нет уж!

– Ладно, пошли на Урал? Спички есть? – спросил Санек.

– Я взял, – сказал Диман и потряс коробком.

Пока мы спускались по лестнице к реке, пошел дождь. Неделю его не было, а тут зарядил так, что ручьи потекли. Сухая земля быстро намокла и превратилась в месиво. Под башмаками захлюпало. По уши грязные, мы вышли по тропинке к Первому пляжу. Народ там уже успел свернуть свои покрывала и полотенца и бежал домой сушиться.

– Не будет картошки, – сказал Диман. – Все дрова мокрые.

– Ну хоть искупаемся, – проговорил Санек.

– Молния в воду ударит – и конец тебе, – сказал я и улыбнулся.

Пацаны тоже хохотнули.

Молния – это наша вторая легенда. Первая – лом под обрывом, а вторая – как раз молния. Если будешь купаться в Урале под дождем, то туда обязательно треснет молния и тебя зашибет. А если и выживешь, то на всю жизнь будешь парализованным. Но если в легенду про лом на дне верили все, то на молнию под дождем всем пацанам было плевать. Мы всегда, когда шел дождь, лезли купаться в Урал. Под дождем даже круче. В воде – тепло, а снаружи – зябко. Сидишь в реке – и вылезать не хочется. А молния… Ну, молния и есть молния. Даже если и ударит в воду, то ничего не будет: Урал-то большой. Весь ток «рассосется», и до тебя ничего не дойдет.

Мы втроем разделись, бросили вещи на пакет с картошкой, чтобы испачкать их поменьше, и влетели в воду. Через полчаса мы накупались, а дождь все шел. Мы оделись в мокрые шорты и майки и босиком пошли домой. Может быть, к вечеру разойдется погода, и тогда все вместе снова выйдем во двор.

Вечером меня гулять не пустили. Дождь, мол, там, и нечего делать. Дома сиди, Марк. Можешь на компьютере поиграть час. Все равно никого из твоих дружков на улице нет. Еще заболеешь под дождем.

Как же, заболею. Я летом вообще никогда не болею. Только когда школа начинается, потому что школа – это проклятое место. А пацанов и правда на улице не было: их тоже дома заперли – дождь за окном лил стеной. Хотя есть в этом и кое-что хорошее: ни фига у Арсена с Верой не получится сыграть в огненный клёк. Облом им! Ничего после такого дождя еще пару дней не загорится. А вообще, интересно, пошли Арсен и Вера гулять или нет? Хотя какая мне разница?! Арсен теперь мне не друг. Вера – тоже. Да и какой она друг?! Она же девчонка. Только с Арсеном теперь и будет дружить. Они оба такие, что с ними никто не дружит. Жирик тоже тот еще урод болтливый. Теперь втроем гонять смогут никому не нужные: Арсен, Вера и Жирик. Глядишь, кого и четвертого себе найдут в компанию. И пятого. Будет целая толпа никому не нужных дурачков. А я буду со Струковыми дружить. Они – настоящие.

Веру я встретил следующим утром. Она шла мимо моего подъезда с большим шершавым пакетом.

– Привет, – сказал я.

Вера ничего не ответила. У нее на голове были надеты большие наушники, она размахивала пакетом и что-то напевала.

– Привет, – еще громче сказал я.