Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Как кровь, – сказал я. – Классно получится, если вмазать кому-нибудь.

– Да, – ответил Санек. – Отец разрешил или красную взять, или зеленую. Мы красную взяли.

– И правильно.

Снаряды мы сделали быстро. Краски хватило на двадцать один пакет, но один из них протек, и Диман измазал себе кроссовки.

– Ладно, эти все равно старые. Мне новые уже купили, – сказал Диман. – А то влетело бы.

Получилось двадцать снарядов. Теперь пращи надо было испытать. Мы принесли большой жестяной лист со свалки, поставили его у дерева и взяли из общей кучи по снаряду.

Диман стрелял первым. Он замахнулся, но пакет с краской выпал из его пращи на землю. Фух, целый, не разлился. Диман попробовал еще раз. Та же история. На третий раз он как можно надежнее примостил пакет на пращу, раскрутил и отпустил один конец. Пакет полетел куда надо. Он влепился в жестяной лист, лопнул и весь его забрызгал красным.

– Круто, – сказали мы втроем.

Санек бросал вторым. Его пакет улетел в совсем другую сторону, врезался в дерево и оставил смачное пятно на коре. Второй пробный пакет у Санька полетел точнее, но все равно мимо жестяного листа.

– Надо было камнями сначала потренироваться, – сказал Санек, – чтобы пакеты не тратить напрасно.

Это была идея хорошая. Я нашел себе пару камней и запустил их из пращи вместо драгоценных пакетов с краской. Первый камень, как и у Димана, попал точно в жестяной лист и оставил там вмятину. Второй камень чуть не наделал мне проблем: я не вовремя отпустил пращу, и снаряд полетел мне за спину. А там, всего в шагах десяти, были припаркованы две машины: «Ауди» и еще какая-то иномарка. У меня сперло дыхание, когда я оглянулся после броска и проследил за полетом камня, но повезло: камень пролетел между машинами и врезался в стену дома.

– Надо потренироваться еще, – снова сказал Санек. – А то своих зашибем.

Мы распихали по карманам свои пакеты с краской, набрали камней и пошли на футбольное поле. Там никого не было, и можно было вдоволь напуляться камнями. У нас троих ушел час на то, чтобы камни из пращи летели туда, куда надо. Мы выстроили в ряд бутылки и банки прямо на асфальтовом поле и пытались в них попасть. У Димана получалось лучше, чем у меня и Санька, он даже ухитрился сбить пару банок. Я пока о такой точности и не мечтал. Если камень летел прямо вперед, уже хорошо.

– Наверное, ремень у тебя просто получше, – сказал Санек Диману.

Да, ремень у Димана был шире и более шершавым. Но выбирать было уже поздно.

Мы вернулись во двор и еще раз стрельнули пакетами с краской по жестяному щиту, который так и стоял у дерева. Я и Диман в щит попали. Снаряд Санька врезался в дерево выше щита, но тоже неплохо. Будь на месте дерева пацан из «Мадрида», пришлось бы ему как раз по лицу. Мы были довольны.

– А что Дрон тоже сегодня воюет? – спросил я пацанов.

– Почему это? – сказал Санек. – Никогда он не участвовал в бою, даун этот. И не будет, я надеюсь. Я вот только вчера видел его со спущенными штанами в детской песочнице.

– Да? А что он там делал? – спросил я.

– Что-что? Гадил он там, – ответил Санек. – Так что про Дрона?

– Да он расспрашивал меня вот недавно. Во дворе у нас. Позвал и спрашивал про Костяна, про Рому, про то, когда воюем с «Мадридом».

– Ну… может, он тоже просто хочет повоевать, вот и расспрашивает. Но его не возьмут никогда. Он хуже… – Санек повертел головой, – он хуже Костяна, Ромы и Таксиста вместе взятых. Сам же знаешь.

– Странный он, – сказал я. – Никогда раньше не расспрашивал.

– Ну, может, он так с Костиком подружиться хочет, чтобы тот ему клея понюхать подкинул, – сказал Диман.

– Может и так.

– Ладно, – сказал Санек. – Я жрать хочу.

– И я, – сказал Диман Саньку. – Пусть Маркуша с нами есть пойдет. У нас все равно никого нет дома.

– Пойдешь? – спросил меня Санек.

– Пойду.

Мы спрятали наши пращи и пакеты с краской в тайник, чтобы вечером их оттуда достать и пойти воевать против «Мадрида». В тайнике уже лежали арбалет Димана и все наши рогатки и шпонки.

Из еды у Струковых были гречка и котлеты. Котлеты были очень вкусные, а гречку я никак не мог в себя запихнуть. Терпеть не могу гречку. Санек с Диманом ее тоже не любили, но если ничего другого на обед не было, то ели и ее. У них был еще суп в холодильнике, но никому из нас троих супа совсем не хотелось.

Кухня у Струковых была маленькая. Мы втроем на ней еле-еле помещались, и то лишь сидя. Стоя уже было тесно. Обеденный стол стоял прямо у открытого окна, и видно было весь двор. Хороший наблюдательный пункт.