Виктор Баранец - Офицерский крест [Служба и любовь полковника Генштаба] [litres]

Тут Дымов взял еще более гонористый тон:

– Повторяю для несведущих. Журбей в своем письме в Кремль сообщил, что все технические идеи для ракеты такого класса, как «карандаш», уже исчерпаны. К тому же и его мы не довели до нужных параметров. И передали в другие руки. А сейчас идем, мол, по пути мелкого улучшательства. И ради стабильных результатов пусков не повышаем, а частично даже понижаем боевые характеристики ракеты! Мы же обманываем сами себя! Мы, говорит, совершаем преступление! При таком подходе мы еще лет десять будем испытывать «карандаш» и пускать в трубу народные деньги… Короче говоря, сам себя на эшафот привел… Мужик! Уважаю…

В большой комнате лаборатории – застывшая от удивленная тишина.

Первым очнулся Таманцев:

– История, конечно, красивая… Прям советский роман какой-то! Честный конструктор Журбей государственные интересы, так сказать, ставит выше собственного авторитета. И в отличие от некоторых здешних начальников… Хочет дать новый результат… И создать принципиально новую ракету. А не пилить деньги втихаря, получая их на новые испытания хромающего «карандаша»…

– И на старые результаты пусков, – добавил Дымов.

– Ну, написал Журбей это письмо в Кремль, – снова рассудительным тоном заговорил Гаевский, – и что? Что в итоге?

– А в итоге предложил понапрасну не рвать пупок с «карандашом». Поскольку у него есть предел возможностей, то стабилизировать максимальную высоту поражения цели и принимать ракету на вооружение. И делать новую ракету. Дальнего перехвата. Кстати, Журбей не только письмо в Кремль написал и секретной почтой его туда отправил… Он еще и какие-то чертежи приложил, – так же азартно продолжал Дымов.

Гаевский не дал ему договорить, вставил насмешливо:

– Не смеши мои тапочки, Дымов! Так эти чертежи в Кремле и будут читать! Там что, – кто-то в ракетах дальнего перехвата разбирается?

Дымов – с хитрой усмешкой:

– Я на вас прям удивляюсь, таарищ палковник. Вы же в Генштабе служили! И вам должно быть хорошо известно, что у Кремля Совбез есть. А в нем – матерые спецы по ракетам. Доктора технических наук и всякие там члены-корреспонденты… Они как-то к нам в институт приезжали. Толковейшие, скажу я вам, мужики! С ними пять минут о ракетах поговоришь, – на десять лет умнее станешь! Так вот, именно им письмо Журбея и передали. И в правительство, и в Минобороны, и в Генштаб, и в ГРАУ заодно переслали… И даже Гребневу с Померанцевым! Доложите, мол, ваше мнение… О, как!

Тут уже насмешливый оттенок в голосе Гаевского исчез:

– И какой же был ответ? Валяй, всезнающий генератор новостей!

Дымов отвечал с хитрой усмешкой:

– Я всезнающий потому, что с некоторыми дамами из секретариата (тут он взял амурный тон) имею очень даже дружескую связь… Это мои сексоты, так скзыть… Так вот. Гребнев с Померанцевым ответили Совбезу в том смысле, что, мол, проект Журбея – это маниловщина… Нереализуемая фантазия… Технически не решаемая задача. Ну, понятно, – их жаба зависти к Журбею душит… А вот Сергей Борисыч Иванов, – ну, который в правительстве за военно-промышленный комплекс отвечает, – он собрал на совещание лучшие ракетные умы нашей оборонки… Ученые, конструкторы, генералы… И спецы эти там, говорят, полдня проект Журбея перетирали. И порешили, что его проекту нужно дать ход. Кстати, там и Журбей был. Последним слово держал… Благодарил за доверие. А еще сказал, – мол, господа-товарищи, если я не сделаю обещанную ракету, то напишу заявление и уйду к еханой матери на пенсию… Короче говоря, всю свою дальнейшую судьбу на кон поставил… Мужик! Уважаю…

– Н-даааа, интересная история, – задумчиво произнес Таманцев, – Журбей за новую ракету радеет, а некоторым здешним товарищам, сдается мне, лишь бы деньги попилить на «карандаше»… На том, что им в наследство от Журбея досталось… Но мозгов, чтобы довести его проект до конца, явно не хватает.

Во время этой темпераментной беседы офицеров (не услышавших даже стука в дверь) тихо зашел в лабораторию старик Кружинер с какими-то бумагами от чертежников. Поздоровался, присел на стул, послушал. Сам пару слов осторожно вставил в разговор. А затем и вовсе разошелся:

– Вы тут о наследстве Журбея говорили… А я анекдот вспомнил. Во время шторма и кораблекрушения на необитаемом острове оказались четверо – русский, украинец татарин и еврей. Каждый выбрался на берег с чем только мог. Русский – с топором, украинец со свиньей, татарин с узлом пшеницы, а еврей – с пустыми руками. Русский с помощью топора соорудил из дерева домик. Украинец попросился жить к нему, – мол, у меня же свинка, сало-мясо будет. За ним приходит татарин с пшеницей, – пусти к себе Иван, хлебом обеспечу. Так и стали жить-поживать втроем в доме. А еврея все нет и нет. И вот однажды кто-то громко в дверь стучится.