В военно-промышленном комитете правительства испугались этого «демарша» ветеранов и еле уговорили их не уходить. Некоторые согласились, но при условии, что и Журбей останется вместе с ними (пусть даже на формальной должности).
– Но я хотел бы поднять здесь и еще один принципиально важный вопрос, – говорил с трибуны Журбей, – наш экспертный совет пришел к выводу, что необходимо радикальным образом перестроить порядок разработки новой зенитной ракетной системы.
В этот момент, заметил Гаевский, в зале стало так тихо, что если бы здесь пролетел майский жук, то, наверное, можно было услышать его жужжание.
Гребнев перестал листать какие-то бумаги, Померанцев уже не бубнил что-то Томилину на ухо.
– Да-да, именно радикальным образом, – продолжал Журбей. – Сложилась такая ситуация, когда сразу четыре конструкторских бюро в России занимаются, по сути, разработкой ракетной системы с примерно одинаковыми тактико-техническими характеристиками. Это непорядок. Это нерационально. Тратятся гигантские народные деньги, а результаты каждой такой ракетной конструкторской школы почти одинаковые. Нам необходимо поставить перед правительством вопрос о том, чтобы покончить с такой ситуацией и централизовать процесс… Я имею ввиду финансовые средства, научную мысль, производство и испытательные пуски…
Когда Журбей закончил свой доклад и сошел с трибуны, кто-то в зале даже пытался аплодировать. Затем были другие выступления. Слушая их, Гаевский все больше понимал, что вокруг «карандаша» идет жестокая схватка. Сторонники Гребнева склонялись к тому, что надо добиться стабильных результатов испытаний «карандаша» на высотах перед ближним космосом. Для этого надо было провести еще десятка полтора пусков ракеты на полигоне. Журбей же со своими «прогрессивными стариками» доказывал, что такой подход еще сильнее выбьет из графика уже и без того сорванные сроки испытаний и потребует дополнительных финансовых затрат. Он настаивал на том, что надо взять за основу уже достигнутые результаты заатмосферного перехвата целей «карандашом», подкорректировать систему программного обеспечения ракеты, нарастить мощность двигателей и горючего и добиться стабильного поражения цели, летящей на высоте 120 километров, а, возможно, и выше. Логика его мысли была проста: лучше меньше, да лучше.
Начальник научно-исследовательского института Померанцев в этом споре занимал двойственную позицию: он вроде бы и поддерживал команду Гребнева, не спешившую рваться в космос, и в то же время говорил, что в предложениях Журбея «есть определенные рациональные зерна».
Гребнев же на том заседании экспертного совета свою позицию не обозначил никак, – видимо, решил «не встревать в драку» и был доволен тем, что оглашал его зам Ключник.
О, надо было слышать и видеть, как темпераментно и дерзко схватывались в словесных дуэлях люди, обсыпавшие друг друга десятками цифр и технических терминов, какие жгучие молнии аргументов метали они в своих оппонентов.
В этой горячей перепалке мнений почтенно седых и молодых специалистов, делающих одно дело, Гаевский все чаще улавливал явный и скрытый смысл их противостояния.
Одни доказывали, что надо развивать новую ракету «мелкими шажками и без авантюризма», наращивая количество испытательных пусков. А это значило, что проект еще больше выбивался из графика, «размазывался» во времени и требовал новых денег, много денег.
Другие же (представители той самой «старой школы» Журбея) категорически не соглашались с этим и предлагали не отказываться от заложенных ими в «карандаш» боевых характеристик и уж тем более – не понижать их ради того, чтобы добиться стабильных, но не максимально возможных результатов.
А еще, – заметил Гаевский, – предложение Журбея о централизации разработки новых зенитные ракетных систем сильно насторожило команду Гребнева. И Артем Павлович догадывался почему: если хотя бы одно из трех других КБ сумеет сделать прорыв в разработке ракеты такого же класса, деньги пойдут ему, и оно может стать головным. А вот этого и Гребневу, и его единомышленникам явно не хотелось…
Зал замер, затих, закаменел, когда Журбей снова попросил слова. Он вышел к трибуне и громко произнес:
– «Карандаш», конечно, нужен. Но мы должны уже сегодня глядеть как можно дальше за горизонт. Иначе будем смотреть в затылок американцам. Мы обязаны уже сейчас начать разработку кинетической ракеты… Слава Богу, наши идеи двадцатилетней давности по этому оружию еще остались в сейфах и мыши не успели их съесть. Так что будем работать!
Читать дальше