Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

По мере приближения парламентских или президентских выборов во многих арбатских кабинетах накапливались горы пропагандистской макулатуры. Брошюры и листовки, газеты и журналы частенько всовывали в руки генералов и офицеров разномастные пропагандисты и пикетчики прямо у входа в Генштаб. Таким образом и попал в ГШ весьма любопытный опус под названием «Армия должна спасти Россию».

Возможно, этой тощей книжице, как и десяткам ей подобных, суждено было пылиться на полках или сгореть в подвальной топке, если бы офицеры контрразведки не проявили к ней горячий интерес. И брошюра мигом исчезла…

Это напомнило мне времена диссидентского самиздата, когда генштабисты хранили в своих тайниках и сейфах подпольные произведения. Закрыв на замок дверь своего кабинета, я жадно вчитывался в неказистую, отпечатанную почти на туалетной бумаге брошюрку. И становилось ясно, чем вызван интерес генштабовских сыщиков к бестселлеру.

Судя по тиражу, эта обстоятельная инструкция по военному перевороту должна была идейно и методически вооружить по меньшей мере 200 тысяч голов. Названия глав были конкретны: «Власть и армия: уроки августа и октября», «Какие командиры нам нужны?», «Организация параллельной армии», «Конспирация», «Связь», «Агитация в армии», «Региональная власть и войска», «Время “Ч” и первые задачи».

Все было предельно ясно: как военные должны организовываться, за кем идти, кого и как свергать в Судный день.

Воздействие этого «фолианта» на офицерские мозги было намного сильнее неимоверного количества огромных плакатов с портретом Черномырдина, держащего в руках огромного белого петуха с алым гребешком.

Этот плакат, отпечатанный на дорогой финской бумаге, оказался очень удобной вещью — он играл роль своеобразной скатерти-самобранки: на ней во время тайных генштабовских пирушек расставлялись бутылки и стаканы, банки с тушенкой и рыбными консервами из офицерского пайка. Скатерть бьша ослепительной белизны, и это придавало нашим застольям некий эстетизм на фоне раззявленных жестяных пастей банок с килькой в томате, редкозубых вилок и сигаретных бычков.

Одна из таких конспиративно-алкогольных посиделок втянула меня в любопытную историю…

Служил в соседнем генштабовском отделе полковник по кличке «Дед». Увольнение у него было, как говорится, на носу. Тихо высиживал кандидат в военные пенсионеры свои законные 22 оклада. Исправно готовил начальникам документы, «Правду» вперемежку с «Московским комсомольцем» почитывал, частенько Ельцина и Грачева поругивал.

Однажды на обмывке звездочки у нашего общего знако-мого «Дед» и я оказались за столом рядом. Когда уже хорошенько приняли на грудь, закипела дискуссия о политике (верная примета, что прошли третий стакан: после первого у нас обычно говорят о службе, после второго — о женщинах). Хмельные политические диспуты в Генштабе имеют лишь одну особенность — в первую очередь «несут по кочкам» непосредственного начальника, президента и министра обороны.

А тут один из наших генштабовских паркетных шаркун-чиков стал петь хвалебные песни Ельцину и Грачеву. Офицеришко этот вырос в здешних пенатах от капитана до полковника (до этого вкалывал на Севере Садового кольца) и два раза получал досрочные звания. Вероятно, за то, что исправно доставлял с продсклада генеральский паек начальнику. Короче, его у нас не любили. И вот он пошел супротив общего течения диспута. Мол, и Ельцин, и Грачев — нормальные мужики, просто дурная страна им досталась…

И все это было, надо понимать, не от собственных его искренних убеждений, а в расчете на «жучки», которые в наших кабинетах в больших количествах водятся. Вроде бы как прямое включение для отдела военной контрразведки. Мол, знайте, ребята, кто здесь контра, а кто свои.

По этому провокатору мы с «Дедом» проехались как танки по хворосту. Шаркунчик быстро ретировался. Появился повод для тоста «за победу над неверными». Выпили — опять о политике. Растудыт-твою демократов этих мать — загубили армию, разграбили Россию.

Когда остались вдвоем, «Дед» сказал:

— Трепаться мы все мастаки. Воевать языком — каждый Наполеон. Надо серьезным делом заниматься.

— Ты это о чем?

— Приглашаю тебя в наше Офицерское собрание. Завтра у нас очередная сходка. Если согласен, пойдем вместе.

— Это что, филиал тереховского Союза офицеров?

— Нет, гораздо серьезнее.

Это уже было любопытно. Решил — схожу.