Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

— Когда приказ преступный, офицер вправе не выполнить его.

Чтобы разбить этот аргумент «гуманистов», так называемые «уставники» выкатывали на прямую наводку артиллерию своих доводов:

— Это что же получается? Получив приказ старшего начальника, офицер, вместо того чтобы тут же приступить к его выполнению, должен с Генеральным прокурором советоваться?

— С башкой своей надо советоваться!

— А что, в этой башке Уголовный кодекс содержится?

— На крайний случай там есть мозги!

— Если я каждый раз буду соображать, законный это или преступный приказ, то мне не в армии, а в Главной военной прокуратуре служить надо!

— Когда приказывают стрелять в людей — думать надо!

— А если это преступники?

— А если окажется, что преступник тот, кто отдал приказ стрелять?

— Так что, по-твоему, президент и министр?..

— Эй, петухи, хватит! Так знаете, до чего можно договориться?

Офицеры расходились разгоряченные и злые.

Сегодня диспут закончен.

Но завтра он повторится.

Так мы до сих пор и живем — каждый со своей правотой. Но только кому она теперь нужна? Что, у нас у каждого на лбу написано, кто стрелял, кто нет? Мы — АРМИЯ. И все теперь замазаны.

Это сейчас в газетах и книжках пишут, что «верные президенту войска восстановили конституционный порядок». Пройдет время, и совсем по-другому напишут. Может быть, вот так: «Президент отдал армии преступный приказ расстрелять восставший парламент. И она его выполнила».

Пока Ельцин у власти, вряд ли можно рассчитывать на то, что октябрьским событиям 1993 года (как и чеченской войне) крепко «схваченная» Кремлем российская Фемида сумеет дать честную оценку. Но Суд Совести еще впереди. Он обязательно будет. Он нужен всем нам — стрелявшим по взбунтовавшимся белодомовцам или с разинутым ртом наблюдавшим побоище со стороны. Он особенно нужен и тем, кто будет жить и служить после нас.

Такое озверение власти никогда не должно повториться. Ельцинский режим канет в Лету с «родовыми пятнами» засохшей человеческой крови как уродливое недоразумение отечественной истории.

…Однажды мой внук Данила придет из школы после урока истории и спросит:

— Дед, ты тоже в Москве воевал?

И я ему отвечу:

— Воевал… Был такой правитель — Борис. Мы много с ним навоевали. И в Москве, и на Кавказе…

Наверное, мы и сами пока не поняли, что натворили.

Для одних — «защита конституционного порядка», для других — уничтожение взбунтовавшихся народных депутатов и их сторонников.

Эх, была бы возможность отмыться в бане от всего этого позора, как шахтеру от угольной пыли! Только нет таких средств, чтобы отстирать нечистую совесть.

И такая сука-мука простреливала насквозь душу, словно коренной зуб без наркоза из меня тащили.

— Киллеры проклятые! — Такие «комплименты» были тогда в моде на Арбатской площади. Они предназначались тем, кто носил погоны. Так «благодарный» московский народ под стенами Генштаба приветствовал свою любимую армию, избавившую его от «бандитов» с депутатскими мандатами.

А кто-то счастлив был тем, что Грачев отметил его усердие в октябрьские дни японским ширпотребом, денежной премией, орденом, новой должностью или новым званием. Я хорошо знал этих «героев октября». Под пули они не ходили и даже не показывали носа за двери Генштаба. А когда вечером 3 октября поступила весть, что повстанцы якобы взяли уже Останкино, дружненько переоделись в старую советскую форму, завалявшуюся в шкафах.

А кто-то бдительно следил за тем, чтобы начальник не занес его фамилию в списки офицеров для поощрения президентом и министром. Некоторые генералы и полковники отказывались не только от «Панасоников», «Грюнди-гов» и премий, но и от орденов. Были и такие, которые и от Героя отмахивались (генерал Кондратьев). Есть награды, которые приносят человеку больше позора, чем чести. Министр от ордена Мужества не отказался. Счастливый генерал Виктор Ерин вышел из Кремля с Золотой Звездой Героя России на груди…

А кто-то думал, что поступил бы так же, как тот капитан у каменного забора с облупленной известью, недалеко от Чкаловского аэродрома…

Легко было тому, кто, еще не отмыв руки от пороховой гари, садился кушать генштабовскую севрюжинку и, горделиво оглядывая новенький орден, провозглашал тост «За верность президенту!».

Говорят, что армия — тупая, бездумная сила, всегда готовая смиренно идти туда, куда ее пошлет власть. Знала бы власть, куда ее в последние годы посылали люди в погонах…