Виктор Баранец - Генштаб без тайн. Книга вторая

У военного профсоюза этой части, который возглавлял Александр Горбачев, давно не сложились отношения с руководством 12-го Главного управления Минобороны РФ (технический контроль за состоянием ядерных боеприпасов). Активисты военного профсоюза длительное время допекали начальство требованиями возвратить куда-то исчезнувшие деньги, предназначенные на выплаты пенсий и льгот служащим гарнизона, уличали его в незаконном строительстве дач, в грубом нарушении правил хранения ядерных боеприпасов (в некоторых помещениях арсенала находилось больше ядерных головок, чем было положено по инструкции).

Конфликт с профсоюзом причинял много головной боли московскому начальству, которое в конце концов решило… ликвидировать базу. Это еще больше подхлестнуло забастовочное движение в гарнизоне, но даже обращение в Главную военную прокуратуру не помогло служащим добиться своего, что еще больше злило людей.

По мере того как положение в армии ухудшалось, руководству Минобороны и Генштаба все чаще и жестче приходилось ставить острые вопросы перед высшей исполнительной властью. В конце 1995-го армия стала испытывать небывало острый дефицит солдат и сержантов, что грозило войскам необратимыми процессами развала. И тогда коллегия Минобороны обратилась к властям уже не с традиционной просьбой, а с требованием «принять сдерживающие меры». Правительство было вынуждено отреагировать на резкий тон генералитета и инициировало скорейшее принятие Закона об увеличении сроков службы военнослужащих переменного состава.

В ультимативном тоне было выдержано и обращение коллегии МО к президенту, правительству и парламенту осенью 1996 года, когда месячное финансирование армии было сведено к нулю. Но даже грозный тон этого документа не возымел действия на высшую исполнительную власть, которая сильно опустошила госказну в период президентских выборов.

И тогда министр обороны Игорь Родионов решился на беспрецедентный шаг: он собрал членов коллегии и нагрянул к главе кабинета министров. Опешивший Черномырдин не ожидал такого напора, назвав его «генеральским бунтом». Но остроту проблемы все же на некоторое время помог снять.

Когда же задержки с выплатой денежного содержания снова возросли до трех и более месяцев, группа офицеров Генерального штаба задумала невиданную крамолу — задержать на Знаменке президентский кортеж и потребовать от Верховного Главнокомандующего вернуть долги Вооруженным силам. И только своевременное вмешательство контрразведки остудило горячие головы генштабистов.

Растущие антипрезидентские настроения в армии вызывали тревогу в Кремле и в Белом доме. Федеральная служба безопасности, военная контрразведка, Федеральное агентство правительственной связи и информации резко активизировали контроль за лояльностью командного корпуса Вооруженных сил РФ. Причем спецслужбы уже обращали пристальное внимание на степень благонадежности не только высшего, но и среднего комсостава.

В нашу армейскую жизнь все глубже начинало вкрадываться нечто чуждое психологии и менталитету военных людей. Вместо четкой исполнительности и безоговорочного повиновения указам президента, приказам и директивам министра обороны и начальника Генштаба в больших и малых гарнизонах все чаще стали происходить случаи, которые в шифровках командующих войсками военных округов и флотов обозначались словами «протест», «неповиновение», «ультиматум», «игнорирование», «бойкот», «бунт»…

Командующий войсками Сибирского военного округа генерал-полковник Виктор Копелев прислал президенту письмо, в котором выражал тревогу и недовольство углубляющейся профессиональной деградацией армии. Это письмо в администрации президента было охарактеризовано как «недопустимо вызывающее», а руководству Минобороны поступило распоряжение уволить генерала, да он и сам не видел больше смысла служить.

Выдавливание из армии нелояльных генералов и офицеров стало формой борьбы власти с оппозиционностью военных. Многие уже и не ждали, когда их уберут, — бросали открытый вызов Верховному и снимали погоны.

…Холодным февральским днем 1997 года у дверей Генштаба зарубежный корреспондент брал интервью у подполковника Российской армии. Вопрос: «Возможен ли военный переворот?»

— Ни в коем случае! — говорил офицер. — Лично я к этому отношусь отрицательно. Но, наверное, при крайних обстоятельствах такое вообще возможно…