Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Суть мероприятия была понятна, но присутствовать не просто не хотелось, но претило и вызывало страх. Депутат прекрасно понимал предстоящую необходимость принятия решения, догадывался о причине, по которой его секретарю необходимо было вынудить на это, но не зная, каким образом можно избежать, решил для себя в любом случае высказаться за некриминальный вариант решения проблемы.

Нужно будет соблюдать осторожность, не поддаться чувствам, испугу, если он будет, то и гневу, уже кипящему внутри, но подойти, словно стороннему наблюдателю, будто не имеющему к этому никакого отношения.

Через десять — пятнадцать минут, «вертушка» села в центре небольшого острова, расположенного посреди находящего в глуши лесного озера. Еще через пару минут, оба мужчины спускались в коридор подвала с влажными, скользкими стенами, продуваемый сквозняком, насквозь пропахший толи плесенью, толи давно не используемой канализацией. Создавалось впечатление совершенной заброшенности этого места, что было ошибочным, поскольку в окне одного из флигелей на подлете Кирилл заметил огонек электрического освещения. Свет был и в подвале, а при входе в одноэтажный особняк, пахло камином или недавно разожженной печкой.

На обоих были шляпы с полями, частично закрывавшие лица, по всей видимости, привратник, открывавший двери, привык к молчанию, вопросов не задавал, даже не смотрел в их сторону, сопровождая, накрывшись капюшоном по самый подбородок. Буслаев никак не мог оторвать свой взгляд от спины этого низкорослого человека в длинном плаще, застегнутого, как он заметил при входе, на все пуговицы. Грубая ткань скрывала все находящееся под ней, но при взгляде сзади, угадывались мощные плечи с развитой мускулатурой, переходившие сразу в затылок. Наличие капюшона без заострения на верхушке, распластанного от одного плеча до другого, создавало впечатление почти отсутствия головы, возможно, такое впечатление было следствием привычки опускать голову подбородком к груди, немного отводя плечи назад, что создавало визуальный провал меду лопатками на спине.

Резкие движения, не имеющие ничего лишнего, буквально автоматически совершаемые, притом, что были бесшумны и пластичны, как у животного, оставляли неприятные впечатления близости очень опасного существа, в любую минуту могущего наброситься, ради убийства. Мозг то и дело повторял предположение, что вонь не подвальная, а исходящая именно от него. «Не человек, а комок животного страха!» — подумал депутат и неожиданно ударился о спину впереди идущего, оказавшейся просто каменной: «Все! Смерть!» — была следующая, но быстро погашенная пониманием, что ничего ему не угрожает, сменилась на: «Неужели последние слова я вслух сказал?!». В ответ послышался скрежет металла по металлу, распахнулась дверь, через проем, в котором различалось небольшое зарешеченное окошко, с проникающим через него лунным же светом, дублируемым, чем-то, способным отражать его от идеально ровной поверхности пола.

Провожавший, уступил дорогу, пропустив мужчин вперед, а сам оперся о стену, спрятавшись под огромный капюшон. Постепенно глаза привыкали к полумраку, но очертания окружающего пока были не ясны, настолько, чтобы было ясно, какого хотя бы размера комната и что содержит в себе. Преодолев себя, Кирилл шагнул в проем двери, сразу ощутив тонкий слой воды под ногами, заплескавшейся десятками брызг.

Он не пошел дальше, а повернулся, уткнувшись в что-то выпиравшее из стены, имеющее неопределенную форму. Оно шевелилось. Привыкшие к темноте глаза, подтвердили нахождение перед ним живого существа. Он протянул руку, почти сразу упершуюся во что более теплое, липкое и уступающее. Отдернув сначала руку, он осторожно убрал в сторону длинную челку волос, прикрывавшую глаза человека, блеснувшие отсветом света, распространявшегося от окна.

— Тьфу ты! Ты кто? «Петрович», кто это?! Какого…

— Это она…

— Да кто?…

— Возможная будущая мать твоего возможного ребенка… — Дошедшая суть сказанного, как будто бы включила ночное зрение, позволившее рассмотреть прекрасные черты испуганного и измученного продолжительным страхом лицо действительно красивой женщины.

Кирилл отошел на шаг назад и повел взглядом сверху вниз, обратно и так несколько раз. Вид почти обнаженной, идеально сложенного женского тела, заворожил его. Постепенно, довольно быстро и неотступно им начало овладевать половое возбуждение от вида беззащитности прикованного к стене дрожащего существа. Буслаев поймал себе на мысли, что готов отдать все, что у него есть за обладанием этой самкой.