Ганс Фаллада - Крестьяне, бонзы и бомбы

Полковник неодобрительно кашлянул.

Асессор, торопливо и тихо: — Мы здесь свои люди. Господин Фрерксен, хотя вы и носите форму, вы человек штатский. Сугубо конфиденциально: господин губернатор сказал мне перед моим отъездом: «Я требую исключительно строгих мер против деревенских олухов».

Полковник кашлянул громче.

Асессор, еще быстрее и тише: — Здесь все свои, господин полковник. Вы хотите, чтобы пролилась кровь? Крестьяне дерзки… — Порывисто: — Они издеваются над государством! Мы предотвратим худшее, если демонстрация не состоится. Две сотни шупо , под надежным руководством, и демонстранты немедленно рассеются. Господин старший инспектор!

Фрерксен с сожалением покачал головой: — Я не имею влияния, господин асессор…

— Вы имеете влияние! Я в курсе дела! Вы его избранник, пользуетесь у него доверием! Он сделал вас старшим инспектором против воли обер-бургомистра, наперекор муниципальному совету, не считаясь с депутатами и даже с большинством своих товарищей по партии. Он слушается вас.

— Он слушается только себя.

— Скажите ему: муниципальная полиция слишком слаба. Скажите, что вы не можете нести ответственность. Возьмите его за горло, уезжайте в отпуск — но только предотвратите демонстрацию. Вы нужны Гарайсу для выполнения его приказов. Откажитесь помогать ему и помешайте этой сумасбродной антигосударственной демонстрации.

— Это не в моей власти…

— Ну кто такой Гарайс? Случайно выбранный представитель случайно выбранного муниципального большинства. Осенью новые выборы. Связи губернатора…

— Господа, — полковник Зенкпиль резко поднялся. — Так не пойдет…

Оба собеседника уставились на него.

— …кроме того Гарайс, насколько я знаю, в тесной дружбе с министром.

— Мы в своем кругу, господин полковник, можете быть совершенно спокойны, здесь все свои. Ну что такое бургомистр? Вы хотите еще что-то сказать, господин старший инспектор? Не допускайте этой демонстрации!

— Господа, — начал горячим шепотом Фрерксен и боязливо оглянулся на дверь. — Я понимаю вашу точку зрения, более того: почти разделяю ее. Но ваша посылка неверна. Я бессилен, у меня нет влияния. Попытайтесь убедить его вы, господин асессор, я охотно, насколько позволит мое положение, поддержу вас. Больше я ничего не смогу сделать.

— Насколько позволит ваше положение! — рассерженно произнес Майер. — Иногда необходимо на что-то решаться, дорогой Фрерксен. Приходится идти на жертвы, если хочешь чего-то достигнуть.

— Увы! Увы! Не такое у меня положение. Здесь, в городе, я непопулярен.

Зенкпиль побарабанил по оконному стеклу.

— Вы скоро кончите, господа? Не очень-то это приятно слушать. Да и Гарайс в любую минуту может вернуться.

Асессор вскочил с места и забегал взад-вперед по кабинету.

— Согласиться с его решением? Невозможно! Совершенно немыслимо! Надо… — Он остановился, лицо его просветлело. — Идите сюда, господа. Вы тоже, господин полковник, прошу вас. У меня есть другое предложение: демонстрация состоится. С нашего позволения. Вы удивлены, господа? Не ожидали? Да, да, мы разрешим демонстрацию крестьян, проявим великодушие. Но… Но вам, господин старший инспектор Фрерксен, как начальнику муниципальной полиции, надлежит построить демонстрантов. Произвести смотр. Внимательнейшим образом. Не спускать с них глаз ни на секунду. — Асессор заговорил медленно, с расстановкой: — И если вы что-нибудь заметите, что-нибудь непристойное, подстрекательское, противозаконное, — допустим, какой-то выкрик, песенку, вы тут же вмешиваетесь и распускаете шествие. — Он торжествующе оглядел собеседников.

— С сорока полицейскими? — скептически заметил полковник. — Поздравляю и желаю успеха, господин Фрерксен.

— Правильно, я этого не успел сказать, — улыбнулся асессор. — Думаю, что ваш дорогой бургомистр сделает мне маленькую уступочку, — ведь я все же иду ему навстречу. Мы разместим здесь наготове две сотни шупо в полной секретности, так сказать, при закрытых дверях. Допустим, во дворе ратуши или в марбедовской школе, где они будут под рукой. Он согласится, не правда ли, господин Фрерксен?

— Не знаю… может быть… хотя сомневаюсь…

— Да их и не будут выпускать против демонстрантов, только в случае крайней необходимости. Это его должно устроить, господин старший инспектор! — Он живо обернулся к вошедшему Гарайсу: — Так вот, господин бургомистр, мы всё еще раз обсудили. Господин Фрерксен дал мне ценные разъяснения, сомнения наши не рассеялись, но мы их решили отбросить. Контакт с крестьянами у вас, видимо, лучше, чем у губернатора, особенно после сельскохозяйственной выставки, которая вам отлично удалась. Итак, демонстрация состоится, возражений против нее нет.