Ганс Фаллада - Крестьяне, бонзы и бомбы

Придвинув к столу стул, Штуфф берется за пачку документов.

Чья-то рука ложится на пачку.

— Что это с вами сегодня? — удивляется Штуфф. — Заразились от вашего шефа?

— При чем тут шеф? Какого шефа ты имеешь в виду, Гарайса или Фрерксена?

— Фрерксена, понятно. Гарайс меня не касается.

— А что с Фрерксеном?

— Так вот… — И Штуфф рассказал, как было дело.

— Это на него похоже. Дурак набитый!

— Чем к людям придираться, лучше бы сам делом занимался.

— Перед барином спина горбом, а нас — пинком! Но я его однажды охладил, — говорит Пардуцке. — Я тебе рассказывал, как он осрамился, когда приезжало большое начальство?

— Да. Все равно, расскажи еще разок. Такое всегда приятно послушать.

— Ладно, повторю: заявляется комиссия из Штеттина, все важные шишки. Водит их сам обер-бургомистр. Заходят и к нам. Я сижу один, пишу. Встаю, говорю: «Здравствуйте» — и опять за работу. Обер что-то им рассказывает. Тут подходит ко мне этот выскочка Фрерксен и говорит: «Господин Пардуцке, обождите пока в коридоре».

Отвечаю ему: «Господин старший инспектор, я занят своей работой и никому не мешаю».

«Господин Пардуцке, официально приказываю вам выйти в коридор».

«Мне некогда. Срочный отчет в прокуратуру».

Фрерксен мой побагровел: «Господин обер-бургомистр! Господин бургомистр! Господин Пардуцке не выполняет моих распоряжений!»

«И что же он такого не выполнил, господин Фрерксен?»

«Я велел ему выйти в коридор».

«Да пусть себе сидит. Он никому не мешает».

В комнате раздался одобрительный смех:

— Так ему и надо!

— Почаще бы его одергивали!

— Да, Штуфф, сегодня он на вас крепко зол… — говорит следователь Беринг.

Глаза Штуффа удивленно моргают за пенсне: — А что случилось? Так я и знал: что-то стряслось!

Пардуцке: — Дорогуша, тебе лучше пока об этом не знать. В самом деле.

— Вот завтра можно будет ему сказать, не правда ли? — говорит старший следователь Вайнбрехт.

— Значит, конкуренты опять первыми пронюхают! — восклицает Штуфф.

— Клянусь тебе честным словом, что ни Пинкус из «Фольксцайтунг», ни Блёккер из «Нахрихтен» не узнают раньше тебя.

— Ладно. А может, все-таки скажете сейчас?

— Исключено! — категорически отрезает Пардуцке.

— Да, вот что, — вступает в разговор сидящий в углу Гебель, — у вас там в «Хронике» есть один парень, ну как его? Требух… Трепух… Тредуп… Что это за тип?

Штуффу показалось, что после этого вопроса в комнате стало тише, пожалуй, слишком тихо. Он задумался, устало моргая. Потом вдруг рассмеялся: — Дурачье вы, дурачье! Теперь мне понятно: вас зло берет из-за фотоснимков. Что великое открытие с волами и кострами сделали не вы, а наш аквизитор. Я бы давно мог сказать вам об этом.

Криминалисты переглянулись: — Ну что ж, значит, ты в курсе. Так что за человек этот Тредуп?

— Пока у него есть деньги, — начал с готовностью Штуфф, — он вполне порядочный малый…

Примерно через час Штуфф сообразил, что он все-таки ошибся в своей догадке и дело не в фотоснимках. А спустя еще два часа, за обедом, он решил: «Уголовная братия меня явно обдурила, точка. Ведь Фрерксену давным-давно известно, что снимки сделал Тредуп. Почему же тогда они подчеркивают, что Фрерксен разозлился на нас именно сегодня ?»

Поломав голову, Штуфф пришел к следующему заключению: «Видимо, Тредуп что-то нашкодил, и полиция об этом узнала. Вечером я до него доберусь. Пойду с ним пить».

Но Тредупу не хочется пить, ему надо работать.

— Надписывать адреса? Ты же получил деньги за снимки. Небось кучу монет.

— Насчет снимков, Штуфф, помолчи. И вечером о них тоже помалкивай.

— Значит, к девяти у «Тухера»?

— Девять для меня поздновато. Уже темно. Скажем, к восьми.

— Ладно, к восьми. В восемь даже лучше. Прошвырнемся немного, поглядим на девочек.

Штуфф наметил план сражения: «Буду его спаивать, пока не разговорится».

Но в конце дня Штуфф встретил аграрного советника Файнбубе из Общества по разведению черно-пестрой породы и юрисконсульта Плоша из районного союза ремесленников, и у них началась пьянка. Штуфф никак не мог вырваться. Он послал парнишку-официанта в ресторан «Тухер» с поручением привести Тредупа. Тредуп, однако, не пришел, и Штуфф продолжал пьянствовать.

Через некоторое время он снова вспомнил о назначенной встрече и подозвал официанта: — Что сказал Тредуп?

— Он не идет. Он там, на улице.

— И ты только сейчас мне это говоришь?.. Господа, прощаюсь до понедельника. Вы, конечно, придете поглядеть на крестьянскую демонстрацию?