Ганс Фаллада - Крестьяне, бонзы и бомбы

Пауза.

— Ваши вопросы исчерпаны, господин советник юстиции? — спрашивает председатель.

— Нет, — отвечает защитник. — Еще не все.

Снова пауза.

А он неплохой режиссер, этот адвокат. Знает, когда делать паузы, подогревать ожидание публики. Весь зал ждет.

— Господин бургомистр, — спрашивает опять защитник, — вы получали еще какое-либо волеизъявление губернатора, не считая упомянутых переговоров?

Гарайс на мгновение закрывает глаза. Потом медленно отвечает: — Не помню. Было столько совещаний…

Защитник не торопится. Заложив руки за спину, он пытается разглядеть под мантией носки своих ботинок.

— Нет, речь не о совещаниях, — говорит он. — Я помогу вам вспомнить. Вам не вручили пакет от губернатора, секретный приказ, который доставил офицер полиции?

Гарайс смотрит прямо перед собой.

— Да, — медленно произносит он. — И еще раз: — Да.

— А что содержалось в том приказе?

Гарайс по-прежнему смотрит прямо перед собой. И молчит.

— Я уточню вопрос, — продолжает защитник. — Не содержал ли тот секретный приказ распоряжения действовать против крестьян со всей возможной жестокостью?

Молчание.

Очень долгое молчание.

— Что ж, господин бургомистр, ведь в конце концов вам придется отвечать.

Гарайс овладел собой. Он поворачивается к судейскому столу:

— Этот вопрос допускается?

У председателя около глаз собралась тысяча морщинок. Как бы с сожалением он разводит руками: — Само по себе — да. — И после паузы: — Но вы, разумеется, знаете, в каких пределах официально допускается разглашение?

Гарайс, подумав: — Полагаю, в этом случае разглашение недопустимо. Речь идет о секретном приказе.

Защитник: — Я придерживаюсь противоположного мнения.

Председатель: — Это можно будет быстро решить. Здесь, в зале, есть представитель губернатора. — Повернувшись к столику: — Господин асессор…

Асессор Майер, с усердием: — Я немедленно запрошу Штольпе. — И он тут же направляется к выходу.

— Сделаем перерыв на полчаса, — объявляет председатель.

Тредуп мчится в редакцию. Почти двенадцать часов, но материал должен попасть в номер сегодня же. Такое упускать нельзя.

Текст он успел написать во время заседания, остались заголовки. Они напрашиваются сами собой.

Первый, через всю полосу: «Сенсационный поворот на процессе крестьян».

Второй: «Бургомистр Гарайс отказывается давать показания».

Ворвавшись в помещение экспедиции, Тредуп кричит Венку:

— Идем в наборный. Ну и дела! Двести экземпляров в розничную. Быстрее бы набрать.

Он коротко рассказывает о событиях.

Метранпаж, поворчав, все же отдает рукопись наборщику.

Венк весьма удивлен: — Не пойму, чего ты так радуешься, Тредуп! Ведь, кажется, ты в ладах с Гарайсом?

— При чем тут лады? Я написал так, как оно было. Чего ему сердиться, если я пишу то, что на самом деле?

— Смотри, не промахнись. Нам-то во всяком случае подходит. С такими заголовками номер расхватают.

— Венк, мне надо опять в суд. Сделай милость, вычитай гранки, чтобы не было ляпов.

— Пожалуйста. Если только все это не ляп.

— Что ты! Сегодня мы переплюнем «Нахрихтен». Уж вечером я потолкую с Гебхардтом.

Покидая зал суда, асессор Майер намеревался поговорить по телефону со своим шефом, губернатором Тембориусом. Но вот откуда звонить? Ведь дело государственное, сугубой важности. А уж шефа своего он хорошо знает, придется во всех подробностях докладывать, как Гарайс обнаружил разногласия с ними, как подлаживался к крестьянам.

Разве можно вести такой разговор по телефону? Всюду подслушивают. Нет, асессор Майер решает ехать в Штольпе. Но прежде надо поговорить с председателем, получить его согласие, удостовериться, что сегодня можно больше не возвращаться на заседание суда, что никто из важных свидетелей выступать не будет.

С председателем все улажено, он не видит каких-либо затруднений.

— Значит, продолжим допрос бургомистра завтра или послезавтра. Нет, на сегодня остались второстепенные свидетели, всякая мелочь. Так что можете спокойно уезжать, господин асессор.

Но асессору Майеру не до спокойствия. Сидя в купе второго класса, он мучительно размышляет, как объяснить шефу, отчего Гарайс все сваливал на Штольпе, а когда дошло до того секретного приказа, вдруг замолчал.

«Он же по-настоящему растерялся, — думает асессор. — Может, приказ этот и в самом деле оказался с перчиком? Тембориус состряпал его вместе с полковником Зенкпилем. Но тогда тем более он должен был устроить Гарайса. Нет, ничего не понимаю…»