Нэнси Митфорд - Любовь в холодном климате

Прежде, чем мы успели начать строить догадки, подъехал Истребитель, пунктуальный до минуты.

— Проклятый лентяй, — сказал позднее дядя Мэтью, — если бы он приехал на несколько минут раньше, нас бы уже не было дома.

Он припарковал свою маленькую кофеварку с двигателем рядом с «даймлером» и со счастливой улыбкой направился к входной двери. В свой первый приезд он скромно вошел через заднюю дверь, но успех его магии до такой степени расположил к нему дядю Мэтью, что он велел ему в будущем подходить к парадной двери и наливал перед началом работы стакан портвейна. Джесси успела открыть дверь, прежде, чем Истребитель позвонил, и слонялась вокруг, пока он пил свой портвейн, спрашивая: «Горький, не правда ли?», и не зная, что делать дальше.

— Его светлость не болен, я надеюсь? — было заметно, что он очень удивлен, не увидев дядю мечущимся взад-вперед перед домом; однажды тот, поддавшись своему холерическому темпераменту, даже хлопнул Истребителя по спине, расплескав его вино.

— Нет, нет, мы думаем, что он будет здесь через минуту, он занят.

— Значит, его светлость задерживается?

Пришло сообщение, что мы должны идти вниз к ручью и начинать. Нам показалось слишком жестоким наслаждаться ловлей рыбы без него, но Истребление должно было быть закончено до наступления темноты. Итак, мы дрожали на берегу ручья под резкими порывами северного ветра. Пока Истребитель рассыпал в воде свое снадобье, мы побрели к его машине, чтобы согреться и посплетничать о причинах визита Монтдоров, мы просто умирали от любопытства.

— Я думаю, пало правительство, — сказала Джесси.

— Зачем тогда леди Монтдор так плакать из-за него?

— Ну, кто теперь будет делать для нее все эти приятные мелочи?

— Тогда к власти придут консерваторы. Она их любит больше.

— Ты думаешь, Полли умерла?

— Нет, нет, тогда они сидели бы в трауре над ее прекрасным трупом, а не разъезжали бы в автомобиле у всех на виду.

— Может быть, они потеряли все свои деньги и приехали жить к нам? — сказала Виктория.

Эта теория повергла нас в черное горе, потому что выглядела наиболее вероятной. В те дни, когда люди были настолько богатыми, что их судьба была бесконечно безопасной, для них было вполне обычным считать себя на пороге краха, и дети Радлеттов всегда жили под угрозой работного дома, потому что дядя Мэтью, хотя и подводил из года в год положительный баланс, постоянно предсказывал финансовый кризис.

Работа Истребителя была закончена, семена посеяны, и мы с нашими сачками выбрались из машины. Это был очень волнующий момент, берега ручья были усеяны людьми, напряженно глядящими в воду, и, наконец, очень скоро бедная рыба стала извиваться на поверхности. Я вытащила пару очень крупных рыбин, затем нескольких поменьше, когда за моей спиной раздался дрожащий от ярости знакомый голос:

— Верни их обратно, — идиотка, разве ты не видишь — это хариус, Фанни. Боже мой, женщины ничего не понимают. Где мой сачок? Я везде его ищу.

Я отдала ему свой сачок с некоторым облегчением. Для меня было вполне достаточно пробыть десять минут у воды на сильном ветру. Джесси сказала:

— Смотри, смотри, они уезжают.

«Даймлер» ехал через мост, лорд Монтдор сидел на заднем сиденье очень прямо, кланяясь вправо и влево почти по-королевски. Они обогнали фургон мясника, и я видела, как он наклонился вперед и похвалил шофера за лихую езду. Леди Монтдор, забившуюся в угол, почти не было видно. Они уехали, все в порядке.

— Давай, Фанни, — сказали мои сестры, побросав сачки, — бежим домой, тебе не холодно?

Они покричали своему отцу, но он был слишком занят ловлей гигантского голавля в предсмертной агонии и не обратил на них внимания.

— А теперь, — сказала Джесси, когда мы мчались на гору, — мы должны вытянуть все сведения из Сэди.

Нам ничего не понадобилось вытягивать, потому что тетя Сэди просто разрывалась от новостей. Она стала более человечной и мягкой с младшими детьми, чем была со старшими. Ее рассеянность, чередующаяся с внезапными приступами тревоги, вкупе с припадками ярости дяди Мэтью, порой так угнетавшие Луизу, Линду и мальчиков, что заставляли искать убежища в Достовом чулане, почти не проявлялись при общении с Викторией и Джесси. Она была временами какой-то задумчивой, но никогда не авторитарной, и значительно более компанейской. Она всегда была склонна относиться к своим детям, как к ровесникам или младшим сестрам, и теперь, когда Луиза и Линда стали взрослыми женщинами, она легко могла обсуждать с ними любые вопросы. Мы нашли ее вместе с Дэви в холле, розовую от волнения. Что касается Дэви, он выглядел таким возбужденным, словно обнаружил у себя новые интересные симптомы.