Нэнси Митфорд - Любовь в холодном климате

Сейфы, тем не менее, были полны сокровищ эзотерического свойства. Чего стоил например, камень, найденный в имении, с отпечатком следа жабы; первые башмачки Линды, скелет мыши, выплюнутый совой; крошечный пистолет для стрельбы по бутылкам; браслеты, сплетенные из волос всех детей, профиль тети Сэди, вырезанный умельцем на местной ярмарке, резной орех, кораблик в бутылке — вообще смесь самых разных предметов, занимавших когда-либо наше воображение.

— Дайте, дайте посмотреть, — запищали Джесси с Викторией, заглядывая за дверцу. Они приходили в большое волнение, когда сейфы открывались, потому что это случалось довольно редко и увидеть их содержимое считалось особым удовольствием.

— Дай нам потрогать осколок шрапнели!

— Нет, не дам. Он пролежал у меня в паху почти неделю.

— Опять разговоры о смерти, — вздохнул Дэви. — Самой большой медицинской тайной нашего времени является тот факт, что наш дорогой Мэтью еще с нами.

— Это только доказывает, — сказала тетя Сэди, — что вовсе не нужно прилагать таких мучительных усилий, чтобы остаться в живых.

— О, но эти усилия, иногда приносят пользу, — возразил Дэви.

И на этот раз он был прав.

Примерно через две недели после похорон леди Патриции дядя Мэтью стоял на крыльце своего дома с часами в руках, яростно хмурясь и стиснув зубы в ожидании главного развлечения года — охоты на голавля. Истребитель должен был прибыть в половине третьего.

— Двадцать три с четвертью минуты, — яростно пробормотал дядя Мэтью, — у парня осталось шесть и три четверти минуты.

Он всегда считал опозданием, если люди не прибывали на встречу за несколько минут до назначенного времени, и уже за полчаса начинал ерзать, злиться и терять терпение.

Знаменитый форелевый ручей, бежавший через долину Алконли, был одним из заветных дядиных сокровищ. Он был признанным мастером ловли на сухую муху и никогда был так счастлив, как в начале сезона, предпочитая рыбалку даже куликовой охоте. Наконец, он осуществил свою детскую мечту. Он построил систему плотин, выкопал весь тростник, расчистил банки, он перестрелял всех цапель и без устали охотился на выдр, и он ежегодно подселял в ручей новых мальков форели. Но он не мог справиться с прожорливыми рыбами, особенно с голавлем, которые съедали корм форелей и даже уничтожали мальков, доставляя ему огромное беспокойство. И вот в один прекрасный день дядя Мэтью наткнулся на рекламный буклет в «Рыболове». «Отправьте Истребителю голавля». Юные Радлетты всегда заявляли, что их отец так и не научился читать, но читал он вполне сносно, когда был заинтересован в предмете, доказательством тому служит тот факт, что он самостоятельно связался с Истребителем голавля. Он написал письмо и отослал его. Конечно, ему потребовалось некоторое время, чтобы, тяжело дыша над листом писчей бумаги и испортив несколько страниц, запечатать в конверт окончательный вариант.

«Этот парень пишет, что надо приложить конверт с маркой и обратным адресом, но я не собираюсь ему потворствовать. Он может принять мои условия или не принимать». Парень принял условия. Он приехал, прошел по берегу ручья и рассыпал по поверхности воды какие-то магические семена, которые распухли и превратились в магические фрукты. Они громко лопались на поверхности воды, оглушая голавлей, которые сотнями всплывали со дна ручья. Все мужское население деревни, предупрежденное заранее и вооруженное граблями и сачками, набросилось на рыб. Было заполнено несколько тачек, их содержание пошло на начинку для рыбных пирогов и на удобрение для огородов.

Отныне Истребление голавля стало ежегодным событием в Алконли, Истребитель появлялся вместе с первыми подснежниками, и наблюдать за его работой было большим развлечением, которое никогда не приедалось. И вот мы все собрались, ожидая его. Дядя Мэтью метался с часами в руках перед дверью, мы, не рискуя вылезать на холод, стояли в холле у окна, а все мужчины имения расположились группами вдоль берега ручья.

Никто, даже тетя Сэди, не хотел пропустить зрелище Истребления, кроме Дэви, который удалился в отставку в свою комнату со словами:

— Это меня не интересует, тем более в такую погоду.

Уже был слышен шум приближающегося автомобиля, шуршание шин и глухой шум двигателя, когда дядя Мэтью в последний раз взглянул на часы, убрал их в карман и сбежал вниз по ступеням. Во двор въехал не маленький автомобиль Истребителя голавлей, а огромный черный «даймлер» с лордом и леди Мондор. Это была действительно сенсация! Алконли не переживал подобных потрясений с тех самых пор, как дети поиграли в эпидемию оспы, разукрасив себя красной сыпью и попадав на пол в холле. Соседи давным-давно перестали к ним ездить. Кроме того, Монтдоры, которые в глазах местных жителей были вторыми персонами после Короля и Королевы, ни к кому не ездили сами, ограничиваясь редкими приглашениями к себе, так что это событие было исключительным со всех точек зрения. Я абсолютно уверена, что если кто-то другой посмел нарушить наш покой накануне Истребления голавля, дядя Мэтью обрушился бы на него со страшными ругательствами, возможно, даже закидал камнями. Но, когда он увидел, кто это был, он, преодолев шок, бросился к дверце автомобиля, как в средние века оруженосцы бросались к стремени своего сюзерена. «Старая ведьма», мы видели ее через окно, была в ужасном состоянии. Ее опухшее лицо было в красных пятнах, как после нескольких часов плача, она, казалось, даже не узнала дядю Мэтью, не бросила ему ни слова ни взгляда, как делала это раньше, сердито постукивая носком туфли по коврику автомобиля; она неверной походкой очень старой женщины прошла в дом на слабых негнущихся ногах. Тетя Сэди бросилась вперед, обняла ее за талию и провела в гостиную, захлопнув дверь у нас перед носом. Лорд Монтдор с дядей Мэтью исчезли в кабинете. Мы с Джесси и Викторией остались стоять в холле, тараща друг на друга округлившиеся глазами и онемев от этого необыкновенного происшествия.