Вадим Сикорский - Капля в океане

В глазах Дины сверкнул давний гнев.

— Больше родных нет?

— Младшая сестра. Был еще брат, спортсмен.

Она говорила твердо и четко и резала хлеб.

— Штангист. Борец. Его хотели заманить в шайку, он не пошел. Боялись, выдаст, и порешили. Мать у нас добрая, сердечная, и вот на нее все несчастья. Муж ушел, сына зарезали. Ничего, я ей помогаю. Не оставлю. Главное, сестру выучить, чтоб школу не бросила, все работать просится.

— А где они, здесь?

— Нет, на Дону. Я сама с Дона. Да вот все о Сибири мечтала. Леса люблю.

— Как же вы помогаете-то, самой, наверное, не хватает?

Дина усмехнулась.

— Получаю сто пятьдесят. Совмещаю стюардессу, матроса и буфетчицу.

— Трудно?

— Все трудно, если работать. Приходится и драить, и грузить продовольствие. Из-за безобразия. По договору с пароходством УРС обязан продукты доставлять на борт.

— Что это за зверь УРС? Вроде урсус, медведь.

— Управление рабочего снабжения. Они должны сами доставлять нам продукты. И грузить сами. А не выполняют обязанности.

— Потребуйте.

— Чего требовать-то, у них рабочих нет, платят мало, вот все и бегут. Ничего, сама таскаю, справляюсь, привычная.

— А полегче работы нет?

— Специальностей хватает, я и шофер, и моторист судовой. И штукатур. И штамповщица. Больше специальностей лучше. Мало ли что в жизни может быть. А здесь мне пока нравится, на свежем воздухе, людей видишь. И платят хорошо, и форма.

— Замужем?

Она не смутилась, видно, и к этому вопросу привыкла.

— Нет. Пока не выучу сестру, не выйду. Тут один офицер уж так ухаживал… Да я боюсь. Насмотрелась дома. Все хороши, пока с букетиками ходят. А потом… И еще я ж половину денег матери отсылаю. А кому это интересно.

— Начальство хорошее?

— Капитан больно гонористый. Ему двадцать восемь лет, а разговаривает… — В глазах ее снова сверкнул гнев. — Ненавижу его. Цыкает на всех. Вот дублер его, какой сейчас ведет, золото. Ты чего же лужу пустил?

Она кинулась к мальчику, задумчиво стоявшему около ближайшего к буфету кресла. Улыбаясь и ласково журя его, вытерла лужу. Потом куда-то увела.

Вскоре «Ракета» сбавила ход, стала причаливать. Черняков увидел Дину у правого борта с канатом. Здоровенный рыбак на заправочном причале продавал свежую рыбу и был по-детски обижен, узнав, что на нашей «Ракете» нет пива. Дина рядом с этим рыбаком казалась игрушечкой. Но, вызывающе задрав голову, она торговалась с ним и требовала за свои деньги еще одного окуня, а рыбак ей всучивал язя. Наконец рыбак плюнул и сказал:

— Да ты такая, что на вот тебе и окуня, и язя, и еще подъязка. Только пива в другой раз привези хоть две бутылочки.

Дина улыбнулась:

— Ладно.

Быстро сунула авоську с рыбой в какую-то дверцу в буфетике, вернулась. «Ракета» отчалила. Рыбак басил вслед сипло:

— Не забудь пива-то. Три рыбины в подарок выторговала.

— Да твои язи и подъязки даром не нужны, глистов только разводят.

Рыбак усмехнулся и махнул рукой. Черняков сперва вздрогнул от этого неожиданного слова в прелестных устах, но, глядя на суровое уверенное лицо Дины понял, что для нее это чисто деловой факт и никакого эстетического значения не имеет.

Перед следующим причалом проснувшийся длинный шофер разбудил старуху, и на лицо ее сразу же вернулось прежнее озорное выражение. Может быть, оттого, что путешествия такие для нее редкость, и в этом есть праздничность, а такое выражение по праздникам у нее, наверное, обычно и бывает. Шофер помог ей сойти и до Томска дежурил около Дины. И даже помог ей перетащить какой-то мешок. Улучив момент, уже перед самым Томском, Черняков сказал Дине:

— Я бы очень хотел с вами увидеться в нерабочее время.

Она усмехнулась:

— У нас опять масло потекло, наверное, до утра задержимся в Томске. Ребята сказали, сами справятся, меня отпустили к подруге.

— Как я вас найду?

— А никак. Если хотите, в семь на танцах.

— На каких танцах?

— А тут в парке.

— У входа?

— Ну-у. Только если мы застрянем до завтра, а если нет…

— Я вас найду! Номер «Ракеты» знаю.

— А теперь до свидания, а то вы на меня так смотрите, даже нехорошо.

Дина опять усмехнулась и стала заниматься своими делами.

Идя от речного вокзала к автобусной остановке, Черняков любовался старинными деревянными домами, резными наличниками и карнизами. Сходится же такое: в окнах, например, этого старинного музейного дома сияют лампы дневного света, а напротив в таком же — трикотажная фабрика. Все здесь так: обтекаемое, крылатое судно пришвартовывалось к прошловековому деревянному дебаркадеру, там, где Дина из-за язей торговалась. Впрочем, и он сам, кандидат наук, как-то вполне совмещается с Диной, в сущности чернорабочей. Ну и что же тут особенного.