Камен Калчев - Двое в новом городе

Я сложил исписанные листы, запихнул их в конверт — пускай почта доставит его Гергане. В другом конверте отправил анкету, где уточнил кое-какие подробности своей биографии. Теперь можно было с чистой совестью присоединиться к моим коллегам, пропустить стопочку. Впрочем, в буфете их не оказалось — видно, отправились к вокзалу. И я зашагал туда с твердым намерением напиться.

В заведении было накурено и шумно. Разговоры велись вокруг сегодняшнего матча. Бог весть почему я был настроен против «Раковского», но вмешиваться в споры не стал. Прямым ходом направился к стойке, за которой лысый краснорожий детина с черными усиками обслуживал многочисленную клиентуру. Я заказал себе анисовой, потому что этот напиток забирает меня сразу, не дает рассуждать и сомневаться. Предпочитаю пить ее без воды — не то что мои коллеги, которые аккуратно, по капельке разбавляют анисовую водой, пока жидкость в рюмке не побелеет. Они называют это пойло кобыльим молоком. Размышляя об этом, я быстро выпиваю рюмку и тут же принимаюсь за вторую. Вокруг толчея, я оказываюсь в группе железнодорожников. Закопченные, перепачканные сажей — видно, явились прямиком со станции. «Все мы путники, — думаю я, — судьба у нас общая». И это действует на меня успокоительно. Я уже смакую третью рюмку и слышу, как один из железнодорожников на чем свет стоит ругает буфетчика за то, что тот ему разбавил вино водой. Краснорожий отпирается, а железнодорожники смеются, подначивают:

— Кто же крестный? Кто окропил водицей?

Краснорожего это задело. Он кричит, чтобы они убирались вон из заведения, те на него ноль внимания. Наверное, потому, что их «подавляющее большинство». Зачинщик ссоры прямо так и высказался, когда красномордый пригрозил его стукнуть. Меня уже «повело», и я вмешался в перебранку.

— В самом деле, — сказал я, — кто же крестный?

Буфетчик повернулся в мою сторону:

— А ты кто такой?

— Гражданин, — ответил я.

— Какой еще гражданин?

— Гражданин республики.

— Мразь — вот ты кто!..

Ну, можно ли такое стерпеть? Я потянулся, чтобы схватить его за воротник, но воротника не оказалось: краснорожий был в одной майке — в эти дни внезапно наступила жара, необычная для июня, — и я ухватился за загривок. Железнодорожники пришли в бурный восторг.

— Осторожно… полегче… придушишь еще, — сквозь смех говорили они мне.

— Иной смерти он и не заслуживает, — отвечал я, стараясь добраться до горла моего противника.

— Ты вот, значит, как, задушить хочешь? — завизжал красномордый, с силой отталкивая меня. Я покачнулся и упал на руки железнодорожникам.

— Он меня душит! — вопил буфетчик.

— Да, хочу его придушить, — признался я.

Железнодорожники хохотали. Они изготовились еще раз подхватить меня, но я им не доставил такого удовольствия. Противно было прикасаться к этому отвратительному загривку, жирному, словно поросячья ляжка. Кожа у мордатого потная и скользкая; видно, он тут, за стойкой, давно — оплыл. Смотреть на него — и то противно.

— Поганец, зачем людей обманываешь? — спросил я его.

— А ты что за птица?

— Нет, ты мне ответь.

— Сейчас я тебе отвечу… Товарищ милиционер! — заверещал он почище свистка. — Товарищ милиционер, арестуйте этого хулигана. Руки распускает… Посягнул на жизнь…

— На чью жизнь?

— На мою.

Милиционер посмотрел на него с недоверием. В руке он держал стакан с вином. Я спросил:

— Твое небось тоже покропил?

Он не понял. Тогда я объяснил:

— Вино не разбавлено?

— Ничего, пить можно, — ответил он, сделав глоток.

— Ну, конечно, для народной милиции всегда без водицы!

Милиционер нахмурился.

— Что ты этим хочешь сказать?

Железнодорожники притихли.

— Разве так уж трудно понять?

— Я вот не понял. Объясни.

— Пусть он тебе объяснит, — кивнул я на краснорожего.

Железнодорожники как в рот воды набрали. Я глянул на них с презрением.

— Бабы, — говорю им, — глотайте свою анисовку! Чего уставились?

Один из них поднес фонарь к моему лицу, хотя и без того было светло. Я повернулся и пошел. Красномордый тут же завопил, что я не уплатил за анисовую.

— Верно, — сказал я, возвращаясь к стойке. — В этом ты прав. А вот что вино разбавляешь — не прав!.. Дай-ка мне еще одну анисовку.

— Не дам.

— Как это так? А план?.. Товарищ милиционер…

Обернулся — милиционера уже и след простыл. И железнодорожников нет — удрали. Видно, я в самом деле был порядком пьян. И до того мне стало грустно — все-то от меня убежали, снова я один как перст. Прямо хоть плачь! Захотелось вдруг заорать, устроить бучу, да такую, чтобы вмешалась милиция, но я передумал. Какая от этого польза? Я покинул забегаловку, которую неизвестно почему нарекли закусочной, и двинулся куда глаза глядят. Тоже мне, не смог даже милиции насолить!..