Ян Папп - Направление — Прага

Кроме него, был здесь Андрей Кириллович Лях, их комиссар, человек на своем месте. Резкий, твердый. На мир смотрел очень строго: я, мол, представитель великой страны и не мне заниматься мелочами. Был на год моложе Брезика. Пользовался авторитетом как человек умный, видящий перспективу. Грудь его украшал орден Ленина. В девятнадцать лет заработал его, будучи в партизанах. В армии не служил, командовал разведкой в молодежном отряде партизанского соединения, когда получил звание лейтенанта. Родился в небольшой деревушке Белоцерковке под Полтавой. Родители, брат, сестра — колхозники, а он пошел на черную работу — шахтером в Донбассе. Когда на страну напали немцы, отец стал помогать партизанам, Андрей был связным. А через год, когда по их земле немцы шли к Сталинграду, не давали им покоя ни днем ни ночью. За сто двадцать немцев, что сыграли в ящик, за захваченное оружие, боеприпасы, средства связи и добытую информацию он был отмечен орденом Ленина, которым награждали генералов. Когда шел по Киеву, не было человека, который не обернулся бы: «Такой молодой, а уже орден Ленина!»

Подружился Брезик с Костей Поповым. Он одессит, на три года старше, из семьи коммунистов, веселый, живой, говорливый, как и все жители этого города. Среднюю школу окончил в Тирасполе, куда переехала его семья. Хотел поступить в военное училище, да не повезло. Тогда выучился на литейщика. Выбрали его секретарем комсомольской организации. В 1938 году призвали в армию, окончил полковую школу. Стал во время войны активным участником киевского подполья. С мая 1943 года — в партизанских отрядах. Был начальником штаба, командиром отряда; в ноябре того же года его отряд соединился с Красной Армией. Но вскоре Костю снова послали в немецкий тыл во главе группы из одиннадцати человек, воевал в соединении Кондратюка, а в январе второй раз соединился с Красной Армией. То есть приобрел немалый опыт боев в тылу врага.

Был здесь еще радист Коля Агафонов. В шутку его прозвали Ти-ти-ти Та-та-та, говорили, что мыслит, дескать, на одной волне. Родился он в 1924 году, в шахтерской семье, в городе Первомайске Ворошиловградской области. Был на пять лет моложе Брезика, который мог бы его попросить и за сигаретами сбегать. Еще до войны окончил среднюю школу. Когда началась война, направили его на курсы радистов. Окончил их на «отлично». Поэтому его сразу откомандировали в радиоузел штаба партизанского командира Строкача, а оттуда с лучшими рекомендациями в Москву. В составе оперативной группы его выбросили в глубоком немецком тылу, в Брянских лесах, у легендарного генерала Ковпака. По очереди посылали к трем соединениям, после расформирования которых как квалифицированного радиста, имеющего опыт боев в тылу, его передали Величко.

Подчиненный Агафонова, тоже радист, молодой замкнутый паренек, красневший, когда его называли по имени и отчеству: Александр Борисович Рогачевский.

Стройная блондинка Анка Столярова — любимица группы, на вид невероятно молоденькая для своих восемнадцати лет, с глазами, пытливо смотрящими из-под выпуклого лба, с длинными ресницами. Дочь учителя из деревни Чемер под Черниговом. Перед самой войной училась в сельхозтехникуме. Добровольно вступила в аралию, работала в госпитале. В «котле» под Сумами попала в немецкое окружение, из которого удалось ей ускользнуть. Вернулась домой, установила связь с партизанами, участвовала во многих боевых делах, а у Киева снова перешла линию фронта. Ее опять направили по медицинской части. Когда создавали группу Величко, выбор пал на нее — за смелость, самоотверженность, с которыми она выполняла опасные задания.

Неуемный рассказчик и экскурсовод по Киеву — это Валентин Давидович Зильберт, переводчик, владевший, казалось, всеми языками.

И наконец, был здесь Фетисов, разведчик, человек замкнутый, слова не вытянешь. О нем говорили, что прекрасно знает свое дело и может добыть «языка» хоть из пекла. Кроме Величко и Черногорова, только его звали по имени и отчеству; Валентин Васильевич.

Так они проводили дни в Киеве, знакомились, рассказывали о себе, говорили о том, о чем в других условиях промолчали бы. Так продолжалось до дня, нет, до ночи с 25 на 26 июля 1944 года.

Погода не совсем еще установилась, но ждать было уже невозможно. Они нужны в Словакии. Лететь необходимо при любых обстоятельствах.

Первую партию решили выбросить в Липтове, недалеко от Ружомберока.

Первым прыгал комиссар Лях.

Еще в Киеве Величко решил: