Ивайло Петров - Избранное

И если в двух случаях умыкания делались для блезиру, то в одном все происходило всерьез: шли в ход кинжалы, огнестрельное оружие и железные трости. Умыкатели были отчаянные сорвиголовы, ребята богатырского сложения, они врывались среди ночи к невесте в дом, подхватывали ее вместе с постелью, точно малое дитя, или же похищали из-под венца в церкви при всем честном народе. Правда, кое-кому из них приходилось расплачиваться за свою дерзновенность ногой или головой, но они утешали себя извечной мудростью наших бабок: юнак [10] Юнак — герой, молодец, богатырь. без раны не ходит… Жители моего края ревниво берегут традиции прадедов, в том числе и традиции воровства. Время, разумеется, беспощадно меняет все, меняет и традиции, как бы мы ни старались сберечь их первозданность, по меньшей мере они приобретают более современный вид. В наши дни, например, умыкание, этот молодецкий обычай, приняло новый облик, да иначе и быть не может, прогресс сказал свое веское слово во всех наших начинаниях. Никто уже не похищает себе жен среди бела дня, это считается варварством, да так оно и есть на самом деле; а к тому же современные девушки не ждут, чтобы их умыкали, — сами уходят к тем, кто им люб. Бывает, что они вторгаются в дома женатых мужчин, выживая оттуда жен и детей.

Умыкание девушек, как и любое другое искусство, издавна нуждалось в новаторстве, и новатор не замедлил явиться в лице моего дяди Мартина. Мартин был первым полуобразованным человеком в околии, он даже три года проучился в гимназии, но, как всякий новатор, отличался некоторой эксцентричностью и вскоре распростился с ученьем. О дяде Мартине мне хотелось бы много чего порассказать, поскольку он был личность незаурядная, всю Добруджу вверх дном перевернул, местную власть годами вокруг пальца обводил, как никто другой. Я непременно расскажу о нем поподробнее, только потом, а здесь упомяну, что именно Мартин ввел так называемый метод бесследного исчезновения невест и тем самым избавлял моих земляков от ненужных кровопролитий и человеческих жертв. Родичи похищенной девушки, как правило, вламывались в дом умыкателя и, убедившись, что она там, начинали громить окна и двери, завязывалась перестрелка, жертвой которой становилась порой и сама украденная. Дядя Мартин придумал такой способ, чтобы краденых невест увозили в другие села.

Преследователи заявляются к парню, кто у них был на подозрении, переворачивают весь дом и уходят ни с чем. А через несколько дней до них доходит слух, что дочь обвенчалась, они рвут и мечут, да что поделаешь — после драки, как известно, кулаками не машут. Венчание совершилось, на девке клеймо поставлено, теперь-то она никому и даром не нужна.

Баклажан не мог в одиночку решиться на такой подвиг, и первое, что ему пришло в голову, — это обратиться за подмогой к дяде Мартину, но, на его беду, дядя Мартин уехал куда-то в дальние села по своим делам. Тогда Баклажан столковался с большим Танчо, который тоже был мастак по умыканию невест. Он умел выбрать удобный момент и, набросив на жертву ямурлук, завязать ей рот и снести в телегу. Вторым помощником Баклажана по праву полагалось быть моему отцу, но отец, как вы уже успели убедиться, не желал подвергать свою жизнь опасности из-за женщин. Он как в воду канул, дав понять, что не хочет становиться моим отцом и благосклонно уступает эту честь другому.

В тот вечер мать моя отправилась на посиделки к одним соседям. Хозяин, которого Баклажан предусмотрительно завербовал, должен был проводить ее до дома. Все бы совершилось быстро и легко, если бы на те же самые посиделки не пришла еще одна Бера, тезка моей матери, которую намеревался умыкать один парень из соседнего села Карабелово. Они договорились, что он будет ее дожидаться под скирдой сена неподалеку от дома. К полуночи он явился на условленное место. Танчо же устроился под навесом у самых дверей дома. Собака было зарычала и кинулась к нему, но Танчо бросил ей полбуханки хлеба, и четвероногий страж, как всякий верный служака, не устоял перед соблазном. Вдруг дверь дома отворилась, и на пороге появилась та, другая Бера. «Не провожай меня, — сказала она хозяйской дочери, которая вышла за ней на крыльцо, — я не боюсь». Та воротилась в дом, а Бера сошла по ступенькам и направилась к калитке. Не успела она поравняться с навесом, как Танчо накинул ей на голову ямурлук и крепко спеленал ее, она и охнуть не успела. Для большей надежности Танчо зажал ей рот, взвалил на плечи и отнес к телеге. Не выпуская добычи из рук, он взобрался в телегу, и Баклажан взмахнул кнутом. Сперва пленница лежала спокойно, потом начала вырываться.