Хэрриет Эванс - Сад утрат и надежд [litres]

– Правда, па. Правда. Но игры больше меня не интересуют, я хочу танцевать, па. Я хочу стать королевой танцев…

– Заткнись, Айла, ты и потом можешь рассказать об этом папе. Па, погляди в сад, там Заросли, их всегда так называли, ты знал об этом?

– Да, доченька, я видел их еще в то время, когда была жива ваша прабабушка. Я вижу, что тут почти ничего не изменилось, – ответил Мэтт и с улыбкой повернулся к Джульет: – И та комната наверху тоже цела, Спящая Красавица?

– Угу. – Джульет наклонилась и подняла с пола книжку и детские носки.

– Па… – Би тянула его за руку. – Посмотри в окно! Говорят, что та долина тянется почти до Уэльса. Пойдем, я покажу тебе студию Неда – ладно, па? Это там он сжег свою картину, и никто не знает почему. Там я люблю сидеть. Мама скоро проведет мне туда wi-fi, чтобы я могла делать там уроки…

– Би, все дело в том, что тут невозможно…

– Замолчи, ма. Па, пойдем, тебе там понравится…

Мэтт пожал плечами и протянул другую руку Айле:

– Пойдем с нами, красавица? Дети, вы уже пили чай?

– Еще нет, – ответила Джулия.

Мэтт вытянул перед собой руки и сделал круговые движения головой. Санди не сводил с него восторженных глаз.

– В пятницу к вечеру трафик просто кошмарный. Давайте я угощу вас всех ужином? Тут есть где-нибудь паб?

– «Сова и Плющ», чуть дальше по дороге. Прекрасная идея. Знаешь что, ты прими ванну, отдохни и побудь с детьми, а через час я отвезу вас туда.

– Да! – закричали старшие дети, захлопали в ладоши и заплясали по комнате. – Ура! Папа нас угощает!

К ним присоединился Санди, покачиваясь из стороны в сторону.

– Уввваааа!

Мэтт удивленно поднял брови:

– И это я слышу от детей, которые еще недавно утверждали, что им надоела «Вагамама» и «Пицца-Экспресс».

– Деревенская жизнь, – сказала Джульет. – Или скорее жизнь-неизвестно-где-и-без-денег.

– Дети Тесс обедают где-нибудь раза четыре в неделю, – сказал Мэтт. – С нами, потом когда ходят в кино, потом с их отцом и еще с друзьями. С ума сойдешь.

– Им везет, – отозвалась Джульет, довольная, что он первым упомянул Тесс. Возможно, все у них наладится.

– Я знаю, па! Пойдем, ты посмотришь мою комнату…

– Подожди минутку, дочка. Я хочу поговорить с твоей мамой. А ты иди и переоденься. О’кей?

– Конечно! – ответила Айла, и младшие дети выбежали из комнаты, завывая от восторга. Би с головой погрузилась в свой телефон. Мэтт повернулся к Джульет:

– Ты о’кей?

– Абсолютно. – Она улыбнулась ему.

– Я хочу хорошо себя вести в эти выходные, – сказал он. – Не хочу быть мерзавцем. Я ведь подло относился к тебе, Джу. Прости.

– Ты… – начала было она, но потом тряхнула головой: – Все нормально.

– Нет. Нам надо поговорить – о будущем. Ладно? – спросил он. Она кивнула, не глядя на него.

– Да, поговорить надо. Я рада тебя видеть.

– Я тоже. – Он кашлянул. Ох, как все в нем было ей знакомо, его квадратная челюсть, смешная ямочка на подбородке, его привычный запах розмарина, мыла и пота. Он дотронулся рукой до одного из крючков на вешалке.

– Я помню их, – сказал он. – Тогда у меня не было детей. Какая хорошая идея – все эти разные крючки на разных уровнях. Умно.

– Это была идея Неда, почти все мелочи в доме – его придумки, – с гордостью сказала она. – И Далбитти, но большинство идей принадлежали Неду, он лучше знал, что нужно для его семьи.

– То сиденье под окном в детской.

– Это твоя комната. Вернее, Санди, но ты переночуешь там у него.

– Мне понравилось… здорово. Я забыл и о соловьях на крыше.

– Да, – обрадовалась она. – Неужели ты их видел в тот раз?

– Ха. – Он приподнялся на носках. – Ну тогда все отпечаталось у меня в памяти, потому что мы приехали, чтобы сообщить ей, что мы помолвлены и что ты ждешь ребенка, правда? – Джульет кивнула, подтверждая. – Мы уехали так внезапно, и я запомнил все детали. Сейчас деревья почти голые, и соловьи на крыше хорошо видны. Они ведь из песчаника?

Она и забыла, что он любил дизайн. Когда-то они ездили на машине и смотрели поочередно интересные дома – дом Эрно Голдфингера в Бродстерсе, Хэм Хаус и единственный загородный особняк Далбитти в Сассексе.

– Да. Вообще-то, все бумаги Далбитти выставлены на аукцион. Там должно быть что-то и о Соловьином Доме. Хотелось бы взглянуть.

– А кто продает их? – Он вежливо улыбался.

– Ой, какой-то музей в Канаде обанкротился, и они все распродают. Так грустно… – Они вошли в холл. – Погляди, в гостиной ряд полок – от пола и по пояса, а выше шкафчики для взрослых, и гляди, вот что мне нравится… – Она замолчала. Мэтт смотрел в свой телефон.