Денис Гоголев - Два года ада, или Как выжить в армии

Как-то в передаче «Совершенно секретно» показали ужасающее для кого-то видео. Ужасающее, только не для меня и некоторых моих сослуживцев, которые через это прошли. Всю нашу часть посадили по ротам смотреть эту передачу, как старослужащие ночью бьют солдат, издеваясь над ними и снимая на камеру. Командиры возмущались от увиденного, только не я и остальные, которые уже сталкивались с таким. Прапорщик Вахмутов возмущался и толкал правильные речи, что этих уже гражданских бывших дембелей посадят и правильно сделают.

После передачи я внутри себя кричал, вспоминая Моздок, учебку, Махачкалу — где же вы все бываете, когда точно так же происходит беспредел у нас. И прапорщику Вахмутову, которого ненавидел всех больше, внутри себя кричал: «Ты мразь конченная, говоришь правильные слова, брызжа слюной, а когда ты мне исполосовал всю спину палкой резиновой (ПР), когда я еле ходил с поломанными ребрами лишь за то, что я не сдал дембеля, который меня избивал, чтобы мне дальше служить без репутации стукача». А ведь из этого прапорщика спустя тринадцать лет вылез подполковник. Я ничего не имею против, если он исправился, и этот случай у него был единственным за всю службу, а я просто попал под горячую руку. За последний свой год службы я не видел у прапорщика Вахмутова сильной жестокости к солдатам и сержантам, но, общавшись с ним по интернету, я не увидел слов извинений, к сожалению.

Близилось двадцать третье февраля, а двадцатого я справлял свое двадцатилетие. Этот день рождения я отметил лучше, чем год назад в госпитале. Свое девятнадцатилетие, которое я отметил, будет ужасным черным днем в моей жизни однозначно. В двадцатилетие я старослужащим сержантам проставился поляной, которые мне отплатили надиранием ушей. Такого больного ощущения в свой день рождения я никогда не испытывал и думал, что мне они их оторвут. Своих сослуживцев, с кем поддерживал хорошие отношения, я тоже подогрел. На день рождения мама прислала посылку, и сколько я ни писал, чтобы не присылала и у меня все есть, зная, что лишних денег нет, посылка добралась до меня. Моя любимая тетя прислала мне денежный перевод, и разгуляться мне было на что. Всех, конечно, угостить не получалось, и обиженных было тоже много.

Я ждал больше не своего дня рождения, а 23 февраля — Дня защитника Отечества. Уже все знали, что для многих будут разные поощрения, присвоение званий, подарки и, несомненно, праздничный обед. Я был уверен, что мне дадут звание сержанта. Из своего сержантского призыва я практически один ходил старшим в наряды. Мне всегда доверяли командиры личный состав, и я ждал с нетерпением праздничного настроения. Меня уже заранее поздравляли все от моего призыва, старослужащих сержантов и контрактников, что я себе повешу еще одну лычку.

Дождавшись с нетерпением праздничной церемонии и оглашения присвоения званий, я был в упадническом состоянии. Мне не присвоили звание. Я стольких мне сочувствующих солдат, старослужащих сержантов и контрактников, даже не мог представить, и за это им спасибо. Всем старослужащим сержантам, кроме одного, дали звание старший сержант. Двум солдатам моего призыва дали звание младший сержант. Один из них был писарь Войнов, которого я недолюбливал, и он меня тоже. Всегда меня удивляло, и сейчас удивило бы: как можно штабному писарю дать сержантское звание? За что, за хороший почерк, что ли? За нехождение на зарядки, разные занятия служебной и боевой подготовки, наряды? Против рядовых получивших звание за хорошую службу я против ничего не имею. Солдату Коробкову, который выделялся на заставе и в части, присвоили звание за дело, но с ним сержантское звание где-то сыграет роковую роль, так как управлять ротой тоже надо всегда с головой.

Меня даже не поощрили за первое место в беге в своей роте какой-либо грамотой, а я, наивный, мечтал об отпуске, который мне обещали. Молодому младшему сержанту дали сержанта, а он никакой сержантской доли в нашей роте не играл. Над ним только все посмеивались, когда ему присвоили звание. Ему все старослужащие вместе с моим призывом запретили сержантские лычки надевать, чтобы не позорить нашу роту. Новоиспеченный сержант, отслуживший восемь месяцев, и сам наверное этому был не рад. Но он уж точно не был причастен к присвоению званий и не был виноват, став заложником ситуации. Но больше всего, конечно, не повезло старослужащему сержанту Бессонову. Ну ладно — мне не дать, но его опустить и не поставить на должность командира отделения — это был нонсенс. Кто-то сделал это специально или случайно, для меня это было загадкой. Вроде всех наградили званиями по делу, и ефрейторов дали лучшим солдатам, на мой взгляд, но непонятно, почему не дали мне и старослужащему сержанту.