Кевин Барри - Ночной паром в Танжер

Их же тут всех в море унесет, Дилл, сказал он, если мы не посадим хоть пару деревьев.

Прораб Мерфи как будто принял это на свой счет. Его лицо потемнело; он угрюмо разглядывал свои ботинки «Катерпиллер».

Это запад Ирландии, сказал он. Тут, сука, существует некая тенденция к ветру.

Он гулял с Дилли по площади в Берхэвене. В доке купил палтуса и несколько гребешков-квини, пригоршню серпника. Пообещал дочке: больше никакой скумбрии. Она разулыбалась.

Пойдем что-нибудь выпьем, Дилл? Поищем маму.

Дома его ждала доза, но оставался еще час. Можно и смешать. Паб поутру был забит до отказа. Чего удивляться, что страна скатилась туда, куда скатилась. Ранее в порт заполз траулер, забитый осьминогами. Команда заливала зенки в баре «Уэст-Энд». Жрали ящиками «Корону», наливались «Ред Буллом» с водкой, ходили на бровях – при этом неловко падая от морской болезни. Страстной четверг. Последний год столетия. Морис усадил Дилли на высокий стул и налил ей оранжевую водицу со льдом.

Мама сожрет меня за эту фанту, сказал он.

Пара выкинутых на берег испанцев, уныло попивавших из бутылок с длинным горлышком, превращала «Уэст-Энд» в мрачную cervecería [19] Пивная ( исп .). . Наверно, галисийцы. У них там все очень по-ирландски. Меланхолия и все прочее. Рыжие. Последний раз, когда Мориса туда занесло, он чуть не отправился топиться в Бискайский залив. В это время года в Берхэвене часто стояла испанская атмосфера.

Перед глазами выросла барменша с блестящим пирсингом на губе и наклонилась через стойку к Морису.

Как у вас там наверху? спросила она.

Высший класс, ответил он.

Он почувствовал укол влечения, но это пройдет. Синтия пришла незаметно, как слух. Ее глаза потеплели от дозы. Она поцеловала дочку в макушку, но была встречена угрюмым удивлением. Они жили на отшибе от остальных. Уже появились вопросы: это вы, что ли, там дома строите? и что, прям одобрили?

С нашим местом что-то не так? спросила Синтия.

В смысле?

Что не так с нашей гребаной стройкой, Морис?

Там ветрено. Это же полуостров.

Испанцы нахохлились с религиозным видом. Словно призывали Младенца. Ловцы осьминогов галдели и мерзели. Эротически хватали друг друга. Дергали за резинки трусов. За жалюзи виднелась тонкая горизонталь городской площади. Подъехал чей-то парадный внедорожник и изрыгнул жирных детишек. Вот такие мелкие спиногрызы и сожрали страну заживо. Рядом с Морисом втиснулся старик, пропахший полями и чистящим средством.

Только русские, сказал он.

Не понял?

Только сраные русские опускаются ниже нас, когда разживаются деньгами, сказал он.

Освещение в пабе было коричневато-золотым и всепрощающим. Синтия в нем выглядела мило, а ребенок – великолепно.

Кости теперь так ноют, сказал старик, что я уже мажусь какой-то хренью для лошадей. Как у вас там дела с местом на холмах?

Не жалуемся, сказала Синтия.

Пока только начало, сказал Морис.

Сколько домов?

Еще думаем, сказала Синтия.

Будем держать вас в курсе, сказал Морис.

Зависимость пустила корни. Скоро Морису потребуется облегчить боль дня. Он установил себе точный график. Он ширнется в задней спальне в час или в десять минут второго. Синтия уже раскумарилась. Они договорились о расписании и подогнали его под ребенка.

Они сняли дом без меблировки в складке гор Каха. Смотрели, как по лунному ландшафту полуострова движется ночь. Дилли ворочалась горячим комочком в задней комнате и невразумительно бормотала сквозь сон. Синтия и Морис сидели на креслах у голой каминной решетки. Воздух сегодня был неподвижен, прохладен. Они пили испанское вино и курили чарас [20] Наркотическая смола конопли; термин часто считается синонимом гашиша. . До утра никакого героина. Есть такая штука – дисциплина. Она снова допытывалась о стройке, и он наконец сознался.

В народе ходит какая-то шняга, сказал Морис, насчет того, что там стоит форт фейри.

Она взболтнула в бокале чернильную риоху. Они улыбнулись друг другу.

Помнишь такой типа курган в дальнем конце? спросил он.

Помню, ага, сказала она.

Круглый пригорок, повсюду заросли боярышника – когда там играла их дочка, у нее всегда был вид не от мира сего.

А ты об этом помалкивал.

Ну это же хрень, Синтия.

Это Мерфи рассказывает?

Он говорит, некоторые его ребята отказываются там работать. По крайней мере, каменщики.

И когда ты собирался мне рассказать?

Да это ж чушь.