Артур Крупенин - Мой большой греческий ремонт

Хотя дом стоит на скале, деревья, посаженные предыдущим хозяином, вымахали так, что их впору уполовинить, а то неровен час завалятся от шквального ветра в сезон зимних штормов. Для меня остается большой загадкой, за что же, черт возьми, цепляются корни?

Чтобы посадить очередной куст роз, мне всякий раз приходится упорно вгрызаться в каменистую почву тяжеленной киркой. Тем не менее оно того стоит. Как я уже говорил, розы в местном климате цветут круглый год. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что, приехав в Эпидавр тридцать первого декабря, застаю сад в цветах. И это после серых, обледенелых московских улиц!

Кстати, об улицах. Это больная тема. Так вышло, что в Греции больше половины домов не имеют почтового адреса, поскольку в тамошних деревнях и поселках не принято давать улицам названия. Оттого мой дом в реестре местной водопроводной компании до сих пор числится как «Вилла Келли». Если помните, так звали первого хозяина недвижимости.

Короче говоря, в какой-то момент мне жутко надоело быть мистером Келли. Ну вот надоело, и все. Собственно, ничего против самой фамилии я не имею. В конце концов ее носила принцесса Монако Грэйс, непревзойденный исполнитель Singirí in the Rain Джин Келли и целая куча других приличных людей. Я уж молчу о классических киноперсонажах: «Пулеметчике Келли» в исполнении Бронсона и «Героях Келли» во главе с Иствудом. Казалось бы, я в прекрасной компании, грех жаловаться, ан нет.

В общем, я заупрямился и решил во что бы то ни стало обзавестись либо внятным почтовым адресом, либо на худой конец сменить название с «Виллы Келли» на «Вилла Ирини». Дело в том, что название «Вилла Кузя» хоть и ласкает слух, но совершено непроизносимо для местных. А поскольку мою жену по паспорту, как ни странно, зовут Ириной, у нас всегда есть запасной вариант.

Короче говоря, через Мэри удалось забросить в головы членов местного поселкового совета идею о том, чтобы дать нашей улочке название. Пока поссовет уже второй год пережевывает эту мысль, мы с Мэри спорим о названии. Моя соседка отчего-то ни в какую не хочет жить на улице Марии Каллас, как предлагаю я. Ну и бог с ним, поскольку встречное предложение Мэри — назвать улицу именем Еврипида — тоже неплохое. Начнем с того, что я глубоко уважаю греческих трагиков, даже несмотря на то, что само слово «трагедия» в переводе с древнегреческого означает не что иное, как «песнь козла». Как вам это нравится?

Существует несколько версий происхождения названия жанра. Одна группа исследователей полагает, что козел мог быть призом победителю в соревновании поэтов за лучшую драму, вторая считает, что речь идет о жертвоприношении: когда козла вели на ритуальное заклание, траурную церемонию сопровождал хор, исполнявший жалостливые куплеты. Есть и третья точка зрения, указывающая на тот факт, что трагедия выросла из комедии и фарса, где некогда хору сатиров — вот вам и «козлы» — отводилась первостепенная роль.

Но оставим в стороне вопросы этимологии и вернемся к Еврипиду, чьи трагедии вот уже две с лишним тысячи лет заслуженно составляют основу репертуара Большого эпидаврского театра. Чего стоит одна только прочувствованная строка классика: «Кто радостей не любит хмеля, тот безумец!». Не стану скрывать, мы с Кузей прилежно, а главное, регулярно следуем этому завету. Я бы даже сказал, пугающе регулярно.

Не имея особых возражений против предложения Мэри, я тем не менее залез в интернет, чтобы перечитать что-нибудь из Еврипида, абсолютно уверенный в том, что смогу найти его в свободном доступе. К моему удивлению, при том, что наш народ самым бессовестным образом тоннами скачивает книги ныне живущих авторов, трагедии Еврипида оказались удалены по просьбе правообладателя.

Помню, пока я читал это сообщение, по моей коже поползли мурашки. Интересно, кто из двух правообладателей подал жалобу: автор перевода Иннокентий Аненнский, умерший еще до начала Первой мировой, или, бери выше, призрак самого Еврипида решил наконец взыскать недополученные за две с половиной тысячи лет роялти? Большая загадка, согласитесь. В духе классика, утверждавшего, что «рукописи не горят», прямо-таки напрашивается следующий афоризм: «авторские не тухнут». Ну, в смысле не портятся со временем.

Разговаривая с Мэри, мы снова вернулись к обсуждению кандидатуры Еврипида в качестве названия для нашей улицы. Меня разобрало здоровое любопытство, и я спросил соседку, почему она так настойчиво предпочитает автора «Вакханок» Софоклу и Эсхилу?