Ян Козак - Святой Михал

Михал никак не мог уразуметь то, что сообщил Вилем. Это казалось ему столь же диким, как если бы посреди огромной плантации клубники кто-то построил кирпичный завод, а глину возил за десятки километров.

Перед его мысленным взором пробегали товарные поезда, груженные стальными прутьями, отливками, разными штампованными изделиями, колесами, ящиками с болтами и инструментами. Он видел, как загромождают они железнодорожные станции и подъездные пути, где ждут отправки горы капусты, огурцов, помидоров, абрикосов, черешни, сливы. Видел, как вся эта масса овощей и фруктов, уложенных в ящики, вянет и покрывается плесенью. Видел, как тракторы с прицепами, доверху груженные овощами и фруктами, возвращаются из районной заготовительной конторы обратно в Поречье. Он словно чувствовал гнилостный запах вокруг полевых складов, забитых овощами. Они представлялись ему жуткими кладбищами, где погребены плоды их труда, где отъедаются гусеницы, тли, мухи, черви, слизни, полевые мыши и крысы, где во множестве плодятся дикие кролики и зайцы. Он видел, как через неделю после того, как одна-единственная бабочка-боярышница отложит яички, отовсюду полезут и начнут объедать листья сотни прожорливых желтых гусениц.

Михал съежился, обхватил руками колени; даже в его движениях чувствовалось, какая свинцовая тяжесть сковала все его существо. Окружающий мир, такой прекрасный и теплый, представлялся ему сейчас суровой пустыней, от которой веяло холодом. Михал был подавлен и одинок.

Вдруг, словно откуда-то издалека, до него донеслись слова Касицкого:

— Нет, этого не может быть. Ведь там же сидят люди с головой! Чего они, собственно, хотят — желал бы я знать?

Михал молчал. Он все еще не мог собраться с мыслями. Они то теснились у него в голове, то расплывались.

Но слова Касицкого задели Вилема за живое. Он задумался, как будто преодолевая какие-то сомнения, а потом сказал:

— Наверное, там на это смотрят иначе. Возможно… возможно, дело связано с обороной страны. Ведь нельзя, чтобы все заводы были сосредоточены в одном месте. Но это не нашего ума дело. И причину такого решения мы с вами никогда не узнаем. Тут, безусловно, что-то есть. Такие вещи с кондачка не делаются.

Вилем попросту не знал, что думать по данному поводу. Его обуревали противоречивые чувства. О том, что они кого-то обскакали, как сказал Смуда, он даже и не заикнулся. Он чувствовал сейчас острую неприязнь к этому выражению.

— Вот мы и сели в лужу! — зло бросил Касицкий. — Снова вернулись туда, откуда начали.

Михал медленно разнял руки, сжимавшие колени. Он снова услышал слабое потрескивание веток в костре и тихий шум речки; увидел разбросанные в траве бутылки, полуобгоревшие на затухающем огне рыбьи головы, и кости, и самую большую щуку, и двух карпов, насаженных на вертел. И словно впервые увидел лица.

Взгляд его остановился на Вилеме. «Ну да, — подумал он, — Вилем, пожалуй, мог бы теперь даже позлорадствовать. Ведь из предвыборных программ и планов — перенос креста, разбивка сквера у костела и установка часов — это, можно сказать, единственное, что поречане действительно получили».

— Ну нет, почему мы в луже? — сказал, печально улыбнувшись, Михал. — Ведь мы пока еще живы! А что, если нам самим взяться за дело? Теперь это нам тем более необходимо, раз уж… — Он помолчал. — Думаю, никто лучше нас самих не знает, что нам сейчас в первую очередь надо. В конце концов, кто нам мешает самим построить такой завод? У нас в районе сорок восемь кооперативов, и всем нужен консервный завод. Надо объединить усилия и договориться. Хотя бы с некоторыми. Может быть, лучше всего построить совместно небольшой консервный заводик и держать его в своих руках… Пусть для начала это будет совсем маленькое предприятие… Ну скажем, начать с шинковки и засолки капусты.

Плечи его расправились, и он в упор посмотрел на Вилема.

— Капусто-засолочный пункт? Ты это имеешь в виду? — спросил Вилем изумленно.

— Да, он находился бы… вернее, должен был бы находиться близко от железной дороги. И мы бы, совместно…

— Так ты хочешь… — Вилем запнулся. — Вот чертовщина! — воскликнул он; в голосе его прозвучало невольное восхищение, но вместе с тем и сомнение. — А ведь они там, наверное, не очень задумывались о строительстве нашего консервного завода, когда решался вопрос о заводе автоприцепов.

Он напряженно перебирал в памяти все, что говорил ему об этом деле Смуда, но мысли его разбегались.