Ян Козак - Святой Михал

— Вот мы и выиграли — дело в шляпе! Большего нельзя было и желать. Я сам удивляюсь. Креста на площади не будет! Что же касается часов, то тут — хоть это кое-кому не нравится — дело обстоит совсем иначе, чем они себе представляют. Часы будут на костеле, это верно, но мы должны смотреть на вещи шире. Часы прежде всего будут служить нам, нашему делу. — Вилем повторил доводы, которые уже излагал священнику, и добавил: — К тому же все село знает, что часы даем мы, комитет и кооператив. Черт подери, ведь не строить же нам для них специальную башню! Так что, в сущности, мы просто воспользуемся готовой башней.

— Да, пожалуй, — после некоторого раздумья согласился Эда.

— С какой стороны ни посмотри, мы и в самом деле не могли ожидать большего! — распаляясь, продолжал Вилем.

Он и сам не сознавал, насколько был прав на сей раз.

В первое же воскресенье марта священник горячо говорил в проповеди о том, как важно и полезно общими усилиями благоустроить село. Он, правда, не сказал прямо о победе, но обрисовал все так, что каждый из прихожан считал этот итог своим личным успехом. Марко призвал верующих в будущую субботу принять добровольное участие в работах по благоустройству, и почти все выразили согласие. На неделе священник зашел к Вилему, в национальный комитет. Потом они вместе осмотрели площадь, что-то обсуждали, советовались.

Всюду шли приготовления к предстоящим работам. Все свары прекратились. Стало ясно, что наступают иные времена.

В субботу почти все село вышло с мотыгами, лопатами, тачками. Кооператив выделил технику — два трактора. Работали на двух участках. Бригада, организованная Вилемом и состоявшая преимущественно из завсегдатаев «Венка», с энтузиазмом принялась за благоустройство площади, а следовательно, и за удаление с нее креста. Эда хоть и загорелся идеями Вилема, но категорически отказался принять участие в работе, связанной с сооружением нового постамента для креста. Впрочем, Вилем понимал это, да и остальные тоже. Группа, руководимая Марко, очищала захламленный пустырь между костелом и домом священника. Она должна была снести выстроенный когда-то Матяшом навес и разбить сквер.

Произошло то, на что ни Вилем, ни Марко не рассчитывали, что превзошло все их ожидания: обе группы начали сближаться, а под конец смешались. И понятно почему — ведь вскоре выяснилось, что у них много общих дел. Мусор увозили в одно и то же место — в заброшенную каменоломню. Трактористы — один из них был Адам — оказались первыми соединительными звеньями. Поскольку рабочие задания обеих групп были разными, с разной скоростью шла и погрузка мусора на прицепы. Трактористы, чтобы не терять времени, начали увозить мусор с обеих рабочих площадок. Адам перевез также на пустырь часть камней из разобранного постамента: старые, освященные, они должны были лечь в основание нового постамента — таким образом сохранялась преемственность.

Более всего, однако, способствовал сближению сам Вилем. Он отправился просто так, только взглянуть, как идет работа, на пустырь за костелом и увидел, что тут лежат без дела мотыги, лопаты и не хватает кирок, тогда как на площади кирки в избытке. Произошел обмен инструментом, чтобы ничто не задерживало работы. Случалось, что вместе с инструментом переходили на другой участок и его владельцы.

Хотя день был пасмурный, казалось, солнце рассыпает кругом свои теплые и ласковые, трепетные лучи. Пожалуй, лучше всего это оценил Адам, когда, удивленный и растроганный происходящим, изрек:

— А здорово! Все равно как милую обнимаешь!

Удовлетворение, вызванное скорым и успешным завершением начатого дела, усилилось, когда в село прибыли два механика фирмы «Часы и драгоценности». Они приехали на такси, чтобы осмотреть и обмерить нишу, где предстояло установить часы. Марко поднялся вместе с ними на башню; стоявшие внизу поречане с интересом смотрели, как из проема, пустовавшего с давних пор, вылетели голуби, а затем посыпались перья и птичий помет. Место для часов, как утверждали механики, было просто исключительное. После их посещения работы по благоустройству площади и пустыря продолжались даже по вечерам, и вообще, как только у кого-нибудь выпадала свободная минута, он тут же принимался за работу. На площади не только высвободили место, где стоял крест, но всю ее очистили от дерна и бурьяна. Сюда возили песок, готовили почву для сквера. Каждый рвался помочь, и это было подобно стихии. Поречан охватил созидательный порыв первооткрывателей. Адам тоже был в ударе. Он привез два прицепа песка — нагружали их Эда и Вилем, — в то время как второй тракторист сделал только одну ездку. Он даже осторожно срезал, вернее, соскреб плугом очищенный от хлама травянистый покров на пустыре.