Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

Неожиданно за кустами сирени он увидел бредущую по дороге черно-белую корову, рядом с ней кто-то вышагивал, и Александр с облегчением вздохнул — не бросится же незнакомец на него на глазах у свидетеля, к тому же вдвоем они, быть может, даже и справились бы с ним. Он распахнул окно, выпрыгнул в сад и побежал. Незнакомца не было видно, и, только остановившись у забора, Александр увидел под кустом жасмина какую-то фигуру. Сомнения не было, это тот самый незнакомец, похоже, он уже давно спит здесь, поскольку белые лепестки жасмина покрывали его редкими снежными хлопьями.

Александр был в замешательстве, крик о помощи застыл на его губах. Возможно, незнакомец просто отдыхает с дороги. Или он притворяется, что спит? Хочет заманить его поближе, чтобы… Корова и мужик поравнялись с ним, Александр с деланным спокойствием прислонился к забору, признал мужичка, и тут его осенило, что надо делать.

— Здравствуй, Сассь, — сказал Каарел и вытер вспотевший лоб. — Гляжу, жив-здоров?

— А с чего бы мне помирать? — удивился Александр, и видно было, что он хочет продолжить разговор, но сидевший в нем страх придал слову «помирать» зловещий и жуткий смысл. — В город собрался?

Каарел усмехнулся.

— Это с ней-то? С ней впору на кладбище, а не в город. — Он с деланной досадой дернул корову за рога, корова тряхнула головой, и Каарел добавил: — В поселок веду, к врачу, молоко не идет, поначалу скисло, потом и вовсе идти перестало.

— Ах, вот как, значит, в поселок, — медленно произнес Александр, — будь тогда так добр и отнеси письмо. — И, не дожидаясь ответа, добавил: — Ты пока отдохни чуток, я допишу несколько строк и марку наклею.

Войдя в дом, Александр поспешно сунул в узелок буханку хлеба и кусок копченого мяса, схватил с вешалки куртку и кинул все это за окно, в кусты, затем закрыл окно на крючок и хотел было уже идти, когда вспомнил про письмо, которое обещал дать Каарелу. Достал бумагу и карандаш, но вдруг сообразил, что писать-то некому. Он мрачно глядел на разлинованный лист бумаги и вертел в пальцах карандаш. После того как Альма окончательно перебралась в город, у него не осталось больше ни одного близкого человека, именно эта мысль родила в голове Александра другую, и он написал: «Мне привалило огромное счастье. Уже завтра я смогу повелевать золотой рыбкой. Прими это к сведению и знай, что я никогда больше не захочу видеть тебя». Нацарапав на бумаге эти несколько строк, он заклеил конверт и надписал на нем адрес Альмы.

Снежные хлопья жасмина по-прежнему покрывали незнакомца. Александр быстро подошел к Каарелу, отдал ему письмо и пожелал доброго здоровья. Тот как-то удивленно посмотрел на него, видно, ему хотелось просто поболтать о том о сем, но Александру было не до него; он запер дверь, взял лежавшие под окном узелок с хлебом и куртку, затаился в кустах и не выходил до тех пор, пока мужик с коровой не скрылись из виду. Затем, сделав круг, чтобы случайно не очутиться в поле зрения незнакомца, подошел к забору, перелез через него и спрятался в зарослях малины. Наконец-то можно было перевести дух, но неожиданно в голову пришла мысль, что, возможно, незнакомец под кустом жасмина мертв. Не исключено, что, собрав последние силы, он стучался в дверь в надежде на помощь. Из укрытия, в котором находился Александр, хорошо была видна неподвижная фигура человека, Александр напряг зрение, пытаясь уловить в нем хоть малейшие признаки жизни, но расстояние было чересчур большим, чтобы что-то увидеть.

В малине гудели осы. Через дорогу проползла гадюка и исчезла в траве у забора, через некоторое время она, извиваясь, поползла обратно, и Александру показалось, будто гадюка ползет прямо на него, ему стало жутко, но он взял себя в руки и постучал ладонью о землю, чтобы отпугнуть змею, что-то обожгло его, вздрогнув, он отдернул руку и понял, что это всего-навсего крапива. Солнце скрылось за облаками, Александр взглянул на небо и попытался угадать, скоро ли солнце выглянет вновь. Он стал считать, ошибся, но ненамного. Следующее облако наплывет не так скоро, небо над головой было чистым, на ягоду малины, висевшую прямо над его головой, опустилась оса. Красная круглая ягода была чуть надъедена сбоку, и оса стала высасывать из нее сок; ему показалось, будто он узнал осу, она жила у него над окном, в щели между досками, и частенько залетала в комнату. Он действительно узнал осу и поманил ее. Оса и виду не подала, однако стала внимательно прислушиваться к тому, что говорил Александр. «Видишь, там, под кустом жасмина, лежит человек, — сказал он, — подлети к нему и покружись возле его уха. — Но оса и не подумала лететь, продолжая спокойно сидеть на малине. — Будь добра, — стал уговаривать ее Александр, — я ведь всегда выпускал тебя, когда ты залетала ко мне в комнату, не причинив тебе зла. — Ему показалось, что то, что он сказал сейчас, недостаточно убедительно, и он добавил: — Я не просил бы тебя просто так, но меня гложет ужасное подозрение, что человек, который лежит там, мертв». Оса чуть помедлила, а затем полетела к кусту жасмина.