Ольга Гладышева - Оползень

Вот почему Антоша был не из тех, кто относился к заявителю Осколову пренебрежительно или насмешливо. Он относился к его регулярным появлениям скорее с любопытством. И хотя не знал, в чем состояла суть осколовских претензий, но такая неотступность старика, наверное, чего-нибудь стоила, на чем-то она основывалась?

А главное, нюхом чуял Антоша здесь некую тайну, и, когда он видал старика, воображение рисовало ему даже некоторые фантастические ужасы… По Антошиным подсчетам выходило, что старик древен, как плезиозавр, и за душой у него, вполне вероятно, какая-нибудь темненькая история. Больно уж душист, промыт, непрост. Сам Антоша предпочитал непринужденность и в облике, и в отношениях, — тогда человек весь делается на виду. Может быть, по всем этим причинам вместе ему доставило удовольствие, выйдя от главного инженера, сейчас же по-свойски метнуться обратно:

— Алексей Федорович, опять этот Осколов. Опять приехал. Замучил всех. То сюда, то в Москву. В Москве от него уже прячутся.

Суровый голос Антоши означал одновременно сочувствие главному инженеру и осуждение Осколова. Молодой разведчик был сейчас, конечно, не вполне искренен. Но эта маленькая слабость так распространена! Люди чаще любят, чтоб другие были внутренне доступны для обозрения, а они сами — нет.

Алексей Федорович, плотный и немолодой, уставший от бумаг и звонков человек, поморщился страдальчески и утомленно:

— Ну, позови его. Куда же денешься?

Александр Николаевич сразу заметил, как тень неудовольствия и досады пробежала по лицу главного инженера при его появлении, и, сам раздражаясь, вместо того чтобы начать, как собирался, холодно и спокойно, ворчливо заговорил, роясь в портфеле:

— Вот, это все отказы… вашего управления, московского управления, министерства геологии…

Притерпевшийся ко всему Алексей Федорович покорно вздохнул:

— Чего же вы хотите?.. Ну, ладно, садитесь. Все естественно. В вашем предложении слишком много умолчаний, недоговоренности и просто, извините, фантазии. Это же всем видно с первого взгляда. Вы просто несерьезно подходите. Извините, конечно.

Этот заявитель, приезжавший издалека уже, кажется, в третий раз, только попусту заставлял его тратить время. Будь Алексей Федорович помоложе, и то вряд ли он попался бы на россказни, не подтвержденные никак документально. Какое-то фантастическое месторождение, найденное при царе Горохе. А что, если все это пригрезилось старику? Шутки склероза? Подай ему экспедицию! Он сам готов оплатить ее расходы. А как все это потом оформлять, проводить в бумагах? Здесь что, частная лавочка или все-таки управление? Да нет, слишком все это странно, глупо, даже смешно! Слишком Алексей Федорович был опытен, умудрен, трезв, чтоб всерьез относиться к подобным посетителям.

— Почему вы мне не верите, объясните, — настойчиво сказал старик, садясь к столу.

— Это вы мне объясните, почему вы столько лет молчали, а теперь спохватились!

— Да при чем тут сколько лет?

— При том! — успел вставить Алексей Федорович, начиная неожиданно для себя горячиться.

Но перебить старика было непросто. Он привык, чтобы его слушали.

— А я вам еще раз говорю! Вас не интересуют аквамарины. Но сопутствующий бериллий, вам перспективы его понятны? Вас учили чему-нибудь вообще? Его свойства еще до войны были уже известны.

— Ну, не широко, не широко! — поспешил уточнить Алексей Федорович.

— А после войны уже началось производство чистого бериллия.

— Да вы-то откуда знаете? — удивился главный инженер.

— То есть как? — Он даже на знал, что сказать. — Какое это имеет значение?.. Конечно, я давно не у дел, но я не только огурцы на огороде ращу. Доступ имею, разумеется, только к открытой печати. Но мне странно, о чем вы спрашиваете. Как будто это главное.

— А что главное?

— Потрудитесь слушать и отвечать! Вам известны его перспективы, вернее, его соединений как твердого ракетного топлива? Причем с наиболее высокими удельными импульсами?

— Известны, — вздохнул Алексей Федорович, опуская глаза и трогая бумаги на столе.

Непросто ему было отмахнуться от старика, выпроводить его восвояси. И возраст почтенный, и глядит умно, и почему-то стыдно сказать ему, что ни в какую авантюру втянуть Алексея Федоровича не удастся, без толку он расходует силы и деньги на поездки сюда.

— Сколько лет назад вы были на месторождении?

Не о том он спрашивал, не тем интересовался главный инженер. Странно, бессмысленно, скучно повернулась их встреча. Не так старик ее себе представлял. Не хотелось ему входить в подробности, с его точки зрения к делу не относящиеся.