Элис Хоффман - Верная [litres]

Они поднялись на крыльцо, и Маравелль вытащила ключ из кармана.

– Опля! – сказала она и открыла дверь.

– Разве мы не должны подождать риелтора или кого-то еще?

– Никто нам не нужен, крошка. Я купила его! Конечно, не одна, с помощью мамы и тетушек, но в документе стоит мое имя.

На лужайке перед домом раскинулся большой дуб. Он без листвы, но когда придет осень, дерево сбросит все свое убранство, и это станет настоящей головной болью. Шелби знала оборотную сторону жизни в пригороде, но не стала рассказывать Маравелль, сколько работы ее ожидает. « Готовь грабли, газонокосилку, лопату для расчистки снега, посевной материал ».

– Красивое дерево, – сказала она.

Когда они зашли внутрь, увидели бумагу, раскатанную для защиты полов из древесины лиственных пород, чтобы потенциальные покупатели не шаркали по ней ногами.

– Великолепно, правда? – щебетала Маравелль.

Для кого-то, скажем той же Маравелль, наверно, да. Но почему Шелби должна разделять ее восторги? В доме камин, который разжигается газом, и большая гостиная. На кухне – новые электрические приборы и пол, выложенный белой плиткой, которую, как хорошо было известно Шелби, будет жутко трудно отчистить, когда мальчики потопчутся по ней в грязной обуви.

Шелби подошла к окну и посмотрела на двор. Он похож на тот, в котором она выросла в Хантингтоне. Даже столик для пикников на месте. Жасмин наверняка его возненавидит.

Маравелль подошла к ней.

– Ущипни меня, – сказала она.

Шелби выполнила ее просьбу, и Маравелль завизжала.

– Полегче, блин! – Маравелль потерла свою руку и ухмыльнулась: – Этот дом у меня есть благодаря тебе. Сама знаешь.

Шелби бросила на подругу выразительный взгляд. Она не желала делить с ней ответственность за покупку дома в Вэлли-Стрим.

– Ведь это ты заставила их дать мне работу управляющего! – весело воскликнула Маравелль.

Так оно и было, но Шелби не желала признавать этого. Они вышли через дверь кухни во внутренний дворик. Пахло дождем и травой.

– Жасмин ведь не хочет переезжать сюда, верно? – спросила Шелби.

– Она привыкнет. Школа всего в трех кварталах отсюда. Мне не придется беспокоиться, сели ли дети в автобус. Моя мама сможет ходить в супермаркет пешком.

Шелби зажгла сигарету и села, скрестив ноги.

Она знала, что безопасности в мире нет нигде, даже на Лонг-Айленде. То, что происходит в Куинсе, может случиться и здесь. Но она держала свое мнение при себе.

Маравелль подошла и села рядом:

– А что ты думаешь на самом деле?

Шелби всегда беспощадно честна, поэтому Маравелль ее и любит. Она сама такая же. Если ты ведешь себя подобным образом, трудно рассчитывать, что у тебя будет много друзей. Но на тех, которые есть, можно положиться смело.

– Если бы я жила здесь, убила бы себя, – сказала Шелби. – Но я горжусь тобой.

Маравелль вскочила, раскинула руки и закружилась, привстав на цыпочки.

– Субурбия, я люблю тебя! – закричала она.

Несколько последних листиков упали с виноградной лозы, растущей у гаража. Шелби не отказала себе в удовольствии представить, какой будет беспорядок, когда виноград перезреет и нападает повсюду, а злые пчелы, пьяные от сока, зажужжат в воздухе. Тогда Маравелль не будет хотеться танцевать.

– Ты поступила правильно, – сказала Шелби. – Твои дети будут в безопасности, и вы заживете счастливо.

– Ты походишь со мной по мебельным магазинам? – Маравелль по-настоящему взволнована тем, что стала владелицей дома.

– Ни за что! Но я приеду к тебе в гости и привезу из города китайскую еду. Здесь она, наверно, ужасна.

Они вновь сели в автомобиль миссис Диас и направились в Куинс по шоссе «Санрайз». В Вэлли-Стрим большое движение, особенно рядом с торговым центром. Он называется «Зеленые просторы» – по-видимому, это чья-то шутка. Парковки, машины, однотипные сетевые магазины, наполненные никому не нужным персоналом.

Шелби ненавидела моллы и давным-давно их не посещала. Она тяжело вздохнула и посмотрела в окно, думая о городке, в котором выросла. Как они радовались с Хелен, что переедут в Нью-Йорк, окончив школу!

Маравелль, словно прочитав мысли Шелби, попросила ее:

– Не говори сейчас ничего плохого. Я не хочу от тебя слышать, что моя мечта не сбылась.

Маравелль была подругой Шелби, когда та была лысой и курила травку четыре раза в день. Она поддержала Шелби, когда ее подруга дважды разрывала отношения с любовниками. Еще важнее то, что Маравелль доверила ей своих детей, – почему, Шелби непонятно до сих пор.