Элис Хоффман - Верная [litres]

Парк был заполнен людьми. Повсюду бегали дети, хотя Шелби обычно не замечала малолетних детей и младенцев в колясках.

– Дочь моей подруги зовут Жасмин.

– Красивое имя, – сказала Сара. – Мне оно нравится.

Они дошли до Пятой авеню.

– Вы идете до 89-й улицы? – спросила Сара.

– Нет. Мне в центр. – ответила Шелби.

– Буду думать о ней как о Жасмин. – Сара слегка похлопала себя по животу. – Благодарю вас за имя. И спасибо, что вы рады за меня.

Шелби осталась стоять на месте, а Сара пересекла Пятую авеню и помахала ей рукой. Шелби помахала ей в ответ.

Она отправилась в обратный путь, в сторону деловой части города. Такси ей удалось остановить только в районе 59-й улицы.

– Придется взять с вас дополнительную плату за животных, – сказал ей таксист. Он совсем не похож на предыдущего шофера.

– Хорошо. Поезжайте вдоль Девятой авеню.

Шелби попросила его остановиться у ветеринарной клиники и пообещала лишних двадцать баксов, если он пять минут приглядит за собаками.

– Но только пять минут, – сказал таксист. – Иначе это будет стоить еще больше.

Шелби направилась ко входу. Она знала сторожа Леандро, который чистил клетки и наблюдал за помещением для собак по уик-эндам. Когда она постучала по стеклу, он помахал ей рукой и впустил внутрь.

– Сегодня не понедельник, – сказал он ей. Все знают ее расписание. Охранник выглядел озабоченным. – Вы уверены, что док ожидает вас?

Теперь она знала наверняка: у него там какая-то другая женщина.

– О да! – заверила она Леандро, приятного человека, наверно, ровесника ее отца.

Обеспокоенное выражение осталось на его лице, но Шелби уже бежала по коридору. Еще не открыв дверь, она уже слышала их. Бормотание любовников: хриплый голос девушки и его голос, который она узнает всегда. Шелби вошла, готовая к самому худшему, но все же она оказалась в ступоре при виде Харпера и лежащей под ним девушки. Она была молода, с густыми, длинными черными волосами. Кажется, она из отдела выписки счетов, а может быть, это студентка ветеринарного училища, проходящая практику в этом семестре.

Харпер посмотрел на Шелби и, похоже, в первый момент не узнал ее. Шелби стояла как вкопанная, пока девушка натянула сорочку. Потом глаза Харпера загорелись: казалось, он обдумывает, как повернуть ситуацию в свою пользу.

– Шелби, это совсем не то, о чем ты подумала.

Она не поверила своим ушам. То, что он произнес, – какая-то фраза из кинофильма, который она не хотела смотреть, а тем более играть в нем главную роль.

– В самом деле? Тогда что же это такое? Ты поступаешь со мной так же, как с Сарой. Лжешь напропалую.

Харпер натянул джинсы.

– Ну Шелби… Не будь такой.

– Ты ее знаешь? – спросила черноволосая девушка.

– Я предназначена на вечер понедельника, – сообщила Шелби своей конкурентке. – Полагаю, что вы – на воскресное утро.

– О чем она говорит? – спросила девушка срывающимся голосом.

Каждый понедельник, вот уже больше года, происходило одно и то же. Сначала она помогала ему ухаживать за больными собаками и кошками после хирургических операций, а после того как она заканчивала вытирать шваброй испачканный кровью пол и вымывала руки, они приходили сюда. Кушетка, письменный стол, календари, фотографии Сары.

Шелби вобрала в себя пахнущий лизолом воздух. Как она могла не замечать этот отвратительный запах? Он напоминал ей о больнице, о душевой комнате, о том, что к ней там относились как к объекту, а не как к личности.

Харпер подошел и взял Шелби за руку:

– Мы можем все обсудить позже.

Она вырвала руку:

– Думаю, между нами все кончено.

– Ты никогда не бываешь счастлива, Шелби. Вечно тебе чего-нибудь не хватает, – сказал Харпер обиженно, словно предали именно его.

– Кстати, – сказала ему Шелби. – Это девочка.

Харпер смущенно посмотрел на нее.

– Сара собирается назвать ее Жасмин.

– Ты виделась с Сарой?

Харпер провел рукой по волосам. Он заметно помрачнел. Шелби вырвалась из коробки, в которую он ее посадил.

Один раз в неделю, отдельно от его подлинной жизни.

– Она была очень мила со мной, – сказал ему Шелби. – Думаю, мы могли бы стать подругами. Нам есть что обсудить.

Ей хотелось уязвить его, хотя бы немного.

– Послушай, Шелби. Оставь ее в покое.

Харпер теперь был не такой обаятельный человек, как прежде. « Приглядись к соблазнителю, и ты увидишь змею поблизости », – говорила ей Маравелль, и это оказалось правдой. Наверно, это лишь часть положенного ей наказания. Она бросила Бена, поступив бездумно и подло, значит, заслужила такую участь: истратить свою любовь на обманщика. И все же она хотела спасти хоть что-то во всем этом хаосе. Шелби сорвала со стены картину Сары, которая всегда ей нравилась.