Йоханнес Зиммель - Мечтай о невозможном

Мира неподвижно сидела рядом с ним.

— …они сидят у воды, когда начинается новый день и небо светлеет на горизонте… «Так было вчера, — сказала Дженни, — так будет и завтра… «Что такое завтра, Дженни? — спрашивает Эбен, — когда наконец-то наступит завтра?..» — «Разве это важно? — спрашивает она. — Завтра вечно! Даже тот самый момент, который только что прошел, был завтра. Вчера так же реально, как сегодня, мы только забываем об этом… а любовь не имеет конца, и маленький кусочек сегодняшнего счастья — это только крохотная ее часть. Мы так мало знаем, Эбен, а существует так много того, что мы должны знать. Мы живем только в представлениях наших чувств и видим только то, что лежит прямо перед нашим носом…»

Мира осторожно погладила Фабера по щеке. Он этого не заметил.

— «…Бесконечное количество солнечных систем существует вокруг нас, они во много раз превышают нашу по размерам и бесконечно далеки от нас. Наша Вселенная — это капля воды, слеза в океане. Время тянется, — сказала Дженни, — во все стороны, без конца…» — «Не уходи, — просит он, — без тебя я погибну, Дженни». — «Мы никогда не потеряем друг друга», — говорит она. «Откуда люди, которые действительно любят друг друга, знают, что только они, только мы двое принадлежим друг другу, Дженни? Разве не может быть так, что когда-то раньше жили люди, которых мы могли бы любить или они нас?..» — «Конечно же, нет, — сказала Дженни. — До нас жили многие миллионы людей, и после нас они будут жить, и всегда есть только один человек, которого ты должен любить, и ты должен искать его, и этим кем-то для меня являешься ты, сердце мое… Существует только одна любовь, и ничто не в состоянии поколебать ее. Все и так хорошо, Эбен, любимый, мы будем вместе, что бы ни случилось, где бы мы ни были… Теперь же я должна оставить тебя ненадолго… Мне нужно во Францию, — сказала Дженни, — чтобы учиться…» И вот Эбен снова один… долго, очень долго. Он в полном отчаянии. Больше они никогда не увидятся, думает он… Он едет на Кейп-Код, на этот круглый полуостров южнее Бостона, чтобы рисовать. На маленьком паруснике он попадает в сильнейший ураган, и недалеко от маяка на Лэндс-Энде он снова видит Дженни среди бушующих приливных волн. Он борется с морем, настигает ее, плывет с ней до самых скал, на которых стоит маяк, он крепко держит ее, но удержать не может… Она ускользает от него… «Не печалься, — слышит он ее слова, — никогда не печалься, что бы ни случилось, мы всегда вместе…» — Фабер замолчал. Взгляд его все еще блуждал в дальних далях.

— …Он больше не встречал ее… Он остался один… В заключении он читает в одной старой газете заметку, что было получено радиосообщение с одного корабля, в котором говорилось о исчезновении одного пассажира. Фройляйн Дженни Эпплтон, которая провела во Франции восемь лет, на обратном пути в Нью-Йорк во время урагана была смыта за борт и утонула. Эбен видит, что это газета восьмилетней давности… Один друг хочет его утешить, но тот отвечает: нет, я знал это. И он повторяет слова Дженни: «Все и так хорошо…»

Фабер замолчал. После длительной паузы он смущенно посмотрел на Миру.

— Жутко, — заметила она, — жутко и в тоже время чудесно. В твоей первой книге Сюзанна читает тебе стихотворение в том самом подвале, где вас держали. И вот после стольких лет…

— И вот после стольких лет длиной в человеческую жизнь мне снилась Дженни, — удивленно заметил он. — И ее стихотворение…

— Вот что я имею в виду, — сказала Мира.

Круг замкнулся, Роберт, еще один круг!

— Один раз, без сомнения… — начал Фабер и оборвал себя на середине предложения.

— Один раз, без сомнения — что?

— Нет, ничего.

— Ну же, пожалуйста!

— Мне… — Он смущенно засмеялся. — Мне неловко.

— Пожалуйста!

— Ну хорошо! Один раз, читая свое стихотворение, Дженни говорит в конце: «И только Господь понимает». Я думаю, что Он понимает смысл… — Фабер посмотрел на Миру. — Действительно неловко, — сказал он.

Она обняла его, прижалась своим телом к его телу и прошептала:

— I love you Trouble man, I love you!

— And I love you, — сказал Фабер.

Через три дня воспаление у Горана прошло и давление почти нормализовалось. Но затем у него воспалились десны. Он мучился сильными болями, не мог ни есть, ни пить. Врачи сказали, что мальчик ведет себя мужественно и переносит все со стоическим терпением. Но им все равно приходится давать ему обезболивающее.