Таисия Пьянкова - Я – дочь врага народа

В день Пельдускиной грязи ни в столовую, ни в общежитие Лизе идти не хочется. Она прячется под верстак и остаётся в мастерской на ночь.

Приземистый корпус слесарного и токарного цехов стоит внутри двора, огороженного складами, гаражами, навесами…

Сторож, дед Степан – старик с добрым интересом ко всем «чижикам» – после ухода ребят закрывает ворота, маленько «закладывает за воротник» и ложится спать.

До зари он, понятно, не замечает, что в слесарной мастерской всю ночь горит свет.

А там в 6 часов утра – звучит:

Дед Степан рано ложится, рано встаёт. Надо успеть к рабочей поре прочистить во дворе дорожки.

Выйдя из дежурки, в которой он и живёт, дед видит свет в мастерской. Решает, что забыли выключить. Идёт – заглянуть в одно из окон. Одинарное стекло закуржавело.

Старик дыханием распускает на нём талый пятачок, припадает к нему глазом. Видит посреди мастерской танцующую Лизу, недоумевает:

– Во! Нашла, где танцульки разводить!

Затем слышит звуки гимна, стучит по стеклу, шумит:

– Э-э! Лизавета! Как ты тут очутилась?

Лиза любит старика. Узнаёт голос. Радостно смеётся, продолжая вальсировать, подпевая под звуки гимна:

Сторож крутит у виска пальцем и говорит себе под нос:

– Хрен её разберёт – что за девка? Закинутая какая-то…

Лизою с малого детства руководит какой-то ёрник. Всё казённое, уставное для неё – страдание. В училище ею вырезаются из лоскутков и живулятся к рабочему платью цветочки-бабочки, к подолу пришиваются кружева, к форменному бушлату – полоски бросового меха…

Девчата уверены, что всё выискивается ею на помойках. Противно! Однако бо́льшую неприязнь вызывает то, что из немногословной Лизы иной раз вырываются такие остроты, что остаётся только втягивать голову в плечи…

За то, что у неё, у первой, заговорил радиоприёмник, Виктор Петрович даже похвалить её не рискует – как бы снова чего не выкинула. А вот до билета в оперный театр он зря не додумывается.

Даже девчата и те ожидали, что стихоплётке опять повезёт. Оттого в Лизавете зарождается мстительное озорство…

К Новому году в учебном корпусе училища решено организовать бал-маскарад. В заводском клубе Клары Цеткин напрокат берутся костюмы. Объявляется, что их раздадут тем, кто напишет на хорошо и отлично полугодовое сочинение.

Лиза уверена, что ей поставят 5 и 2 – за содержание и за орфографию.

Сочинение, как всегда, будет на обычные темы: «Твоё любимое произведение», «Твой любимый герой!» и ещё что-нибудь – свободное…

Лиза берёт свободное; ей вспоминается лето в одном из детдомов.

Троих мальчишек отправили тогда на заимку – лошадей пасти, и трёх девчонок – поливать капусту. Лизу – в их числе.

И вот – поздний вечер, костёр у реки. Из берёзового колка появляется мужик… Смурый, крепкий, бородатый. Подходит, садится на коряжину, оглядывает ребят и вдруг начинает петь! Поёт мужик Лизиной бабушки песню:

Будучи уже в ремеслухе, в первом году обучения, Лиза пишет о том мужике стих и теперь заканчивает им контрольное сочинение:

От Быстриковой всего ждали, но чтобы себя выразить настолько не в тему!..

Костюма ей, понятно, не дают. Но на маскарад она является ряженой… Является назло Виктору Петровичу, который в это время отвечает за группу взамен захворавшего Наума Давыдовича.

– Что с неё возьмёшь? – во время вечера сокрушается мастер перед директором училища. – Ни на какой козе не подъедешь…

Его досада вызвана тем, что Лиза является повязанной поверх рабочего платья каким-то грязным, разодранным на полоски платком – это у неё, оказывается, юбка туземки.