Авраам Иегошуа - История разведенной арфистки

– Другими словами, он соврал.

– Определенно. Но не по злобе, а из трусости. Он ведь тот еще трусишка… Но это еще не объясняет мне, доченька, почему ты принимаешь все это так близко к сердцу? Даже если бывший твой муж лег на соседнюю кровать… И погоди… а ты уверена, что это был он?

– Ты с ума сошла.

– В любом случае, как странно, пусть даже он бросил тебя… Не сказать ни слова! А ты? Не спросив даже, чего ему нужно, понеслась прочь.

– Потому что я знала.

– Что ты знала?

– Что это сигнал. Знак. И это только начало. И продолжение следует. А я – из-за глупого вашего эксперимента, который ты безо всякой причины все растягиваешь, выставлена перед ним напоказ и надолго.

– Нет, нет, Нóга, не перекладывай вины с больной головы на здоровую. Я не виновата, что муж, который в свое время бросил тебя, до сих пор вожделеет к тебе – и не вмешивай в это дело мой эксперимент. Он не дурацкий и не глупый, и мы с Хони не просили тебя прилететь из Европы безо всякой причины. Вопрос ведь не только в том, в каком городе устраиваться мне под конец моей жизни, но главное, что хотелось бы решить – какого качества эта жизнь будет. Нет, Нóга… не нападай на меня из-за сумасшествия бывшего твоего любовника и бывшего мужа, который взял и превратился в артиста массовки.

– Из-за того, что ты все тянешь это и тянешь, он снова может сойти с ума. Если Ури обнаглел настолько, что начал преследовать меня на ночь глядя во время рядовых съемок, где я подвизаюсь просто как актриса массовки, он на этом не остановится. В любом случае, объясни мне, почему этот твой любимчик, этот маменькин сынок выдал меня человеку, который в свое время отказался от меня?

– Нет, дочка, все не совсем так. И прошу тебя – не называй его маменькиным сынком. Хони – твой брат. Да, время от времени он горячится, срывается, теряет над собой контроль. А еще он уважает и любит Ури, и чувствует себя виноватым за то, что ты не захотела родить от него. Но ты ведь знаешь, как он тебе предан. Хони. Родной твой брат.

– Он считает себя виноватым? С чего бы это вдруг? И кто его об этом просит? Рожать мне или не рожать – это не его дело!

– И опять я тебя спрошу: если все так – чего ты так злишься? Если Ури решил прийти и лег на соседнюю кровать, не сказав ни слова, не разбудил тебя и даже к тебе не прикоснулся – из-за чего ты так разволновалась?

– Потому что он вернется, я знаю это. Он снова вернется. Он доберется до Иерусалима. Он знает наш дом очень хорошо, и вполне может быть, что у него есть ключ, который папа дал ему на случай, если он потеряет свой. Или ты сама его потеряешь или забудешь.

– Но погоди… погоди. Давай уточним… Это разве он тебя бросил? А не ты его? Нет?

– У него не было выбора. Он хотел детей. А я не хотела.

– Ну тогда уже давай начистоту: а почему ты не хотела?

– Ты сейчас меня, мама, спрашиваешь об этом? Считаешь, что сейчас – самое время?

– Ничего я не считаю. Все. Все уже поздно. Поезд ушел. Но тогда скажи – чего он от тебя хочет? У него уже есть собственные его дети – так чего ему тогда от тебя надо? Два… или три года тому назад он зашел навестить нас с двумя ребятами, чтобы показать их твоему папе. Я уверена – только для того, чтобы доказать – на нем никакой вины нет.

– Вины – за что?

– За то, что у вас не было детей.

– Но при чем здесь вина? Кто настроил его на эту чушь? Это что, было секретом, что именно я, я не хотела рожать? Все вокруг – не говоря уже о вас, знают это. Я никогда этого не отрицала.

– Верно, не отрицала. Ты всегда была честной… ох, не надо… не плачь…

– Ты ухитрилась дважды упрекнуть меня. Почему ты ни словом не обмолвилась о его визите? Ни ты, ни Хони…

– Не хотели тебя разозлить.

– Разозлить? Чем?

– Просто разозлить.

– Вот так, «просто»? Не бывает.

– Бывает. И еще как.

– И что же сказал папа о детишках Ури?

– Ничего особенного. Дети как дети. Обычные. Довольно милые. Выглядят неплохо. Детишки. Парочка. Девочка и мальчик. Папа даже поиграл с ними.

– Поиграл? С чего бы это он должен с ними играть?

– Ни с чего. Так просто. С чего это ты вдруг взъярилась? А что он должен был делать? Убить их? Папа немного с ними повозился… Может, чтобы доказать себе самому, что он знает, как надо обращаться с детьми. Вот и все. Ты сейчас что – сердишься на папу? Что с тобой творится? Папы больше нет, он умер.

– Это не из-за папы. А из-за Хони, который всюду сует свой нос. Это разве его касается? Точно так же он вел себя, когда обыскивал мой портфель и рылся в моих ящиках. Почему ты разрешала ему вести себя так?