Кирилл Рябов - Никто не вернётся [сборник litres]

– Я больше не пью, – сказал Аркадий. – Всё! Трезвость. Это была ошибка.

– Ещё какая! Ты столько ошибок наделал, экскаватором не разгрести.

Подошёл суетливый мужчина с папкой в руках.

– Вы Самсоновы? Я распорядитель. У вас на девять прощание, правильно? Газель подъедет чуть позже. На прощание у вас будет полчаса. Потом погрузка. Я вам свидетельство о смерти отдам перед отъездом.

– Хорошо, спасибо, – сказал Аркадий.

Повернулся к Ульяне.

– Мы можем без конца обсуждать сложившееся положение, да? А можем подумать, как всё наладить. – Что, есть предложения? – спросила Ульяна.

– Да, есть.

– Ты говорил про развод.

– Развестись никогда не поздно. Кое-что случилось. Важное событие. Я подумал, это знак.

За углом здания Ефим два раза громко чихнул.

– Вон тот знак, который всё нам разрушил, – сказала Ульяна. – Хотя, если подумать, он тут особо и ни при чём. Ты ведь сам его привёл. А меня выгнал.

Аркадий почесал нос.

– Можно я продолжу свою мысль?

– Конечно. Говори. Я послушаю.

– Спасибо. Чёрт, я забыл! Вот надо было меня перебить обязательно. А! Мне на днях звонил Бражников. Насчёт Виталика. Тебе он тоже звонил, я знаю. Он решил опять этим делом заняться.

– Да, его совесть вдруг стала мучить.

– Пусть мучает. Это хорошо. Он был не слишком любезен на этот раз. Спрашивал про Ефима. Мне это не понравилось. Ладно, речь не об этом. Про Виталика разговор.

– Ты что, веришь, что он его найдёт? Сколько лет-то прошло.

– Ефим сказал, что мусор поможет.

Ульяна сжала зубы, но не выдержала и расталась.

– Аркаша, какой бред!

– Я ему верю.

– Уточни кому. Бомжу или менту?

Открылась дверь, вышел санитар морга.

– Здравствуйте! Вы Самсоновы? Проходите, пожалуйста.

– Пора, – вздохнул Аркадий.

Они зашли за санитаром в маленький вестибюль. Поднялись по короткой лестнице, свернули за угол и оказались в небольшом закутке. У стены стоял гроб, и в нём лежал тощий и бледный старик с запавшими щеками.

– У вас полчаса, – шепнул санитар и ушёл.

– Аркадий, – сказала Ульяна. – Кто это?

– Где?

– В гробу.

– Ты издеваешься, что ли? Это мама, моя мама.

– Это не она. Посмотри.

Вошёл Ефим, испуганно поглядел на Ульяну, встал на колени и перекрестился. Аркадий наклонился рику и поцеловал в губы.

«Я точно сплю, уснула и проспала», – подумала Ульяна, чувствуя подступающий, будто изжога, истерический хохот.

Аркадий поцеловал старика в лоб.

– Аркаша, это не Раиса Львовна.

– Перестань!

– Ты сам не видишь? Даже стрижка другая.

– Стрижку ей сделали в морге. Я попросил платил. Всё. Молчи.

Ефим на коленях ходил перед гробом и что-то бормотал. Аркадий вытер платком глаза.

– Я вот что подумал, Ука. Всё не просто так. И смерть мамы. Во что-то это складывается. Теперь Ефим может переехать в мамину квартиру. Тебе я предлагаю вернуться. Если Виталика найдут, всё станет как раньше.

– Ты серьёзно говоришь?

– Я стою у гроба матери. Думаешь, пошутить захотелось? В общем, решай.

– Аркаша…

– Я тебя не тороплю. Подумай. Сейчас помолчим.

Ефим встал и поцеловал мёртвого старика. В губы, в лоб и в обе щеки. Ульяна подумала, что скорей согласится отрезать себе губы садовыми ножницами, чем поцелует покойника.

Вскоре пришли санитары, накрыли гроб крышкой, подхватили и понесли к выходу. Аркадий положил сверху цветы. Ефим тихо запел:

– Папа, скажи, почему мать не дышит, глазки закрыла, рука холодна. Мама не слышит, мама не слышит, значит, она разлюбила меня…

– Ох, пидор! – закричала Ульяна.

Она схватила бомжа за шиворот, развернула рила кулаком в лицо. Он хрюкнул и обрушился на пол со скоростью свободного падения. Один из санитаров равнодушно оглянулся. Ульяна стала бить Ефима ногами. Тот ползал отклячив задницу и скулил.

– Скотина, ты мне за всё ответишь.

– Ука! – тихо сказал Аркадий. – Перестань его бить.

Ульяна старалась попасть ботинком по роже, но Ефим умело закрывался руками.

– Уля, милая!

Аркадий заплакал.

Она развернулась и вышла на улицу. Гроб задвигали в кузов микроавтобуса. Водитель придерживал дверь. – Молодая бабёнка? – спросил он.

– Нет, – ответил один из санитаров.

Ульяна закурила. Через пару минут вышли Аркадий и хныкающий Ефим.

– Поедешь с нами на кладбище? – спросил Аркадий и высморкался в платок.

– С ним я не поеду.

– Ладно. Знаешь…

– Что?

– Не надо было бить его.

– Да. Это тебе надо было ему врезать хорошенько, – сказала Ульяна и выпустила мужу в лицо дым. – Он петь начал. Ты не слышал, что ли?