Кирилл Рябов - Никто не вернётся [сборник litres]

Коко накрыл на стол. Достал водку. Выпили по рюмке. Памятуя о прошлом вечере, Ульяна решила, что чуть позже можно будет выпить ещё одну и на этом остановиться. Она попробовала суп. Он был горячий, вкусный, острый и немножко сладкий.

– Нравится? – спросил Коко.

– Очень! Очень! Я такое даже в ресторанах не ела.

Ульяна задумалась, когда она вообще была ране последний раз. Не к месту вспомнился Аркадий, который как-то раз попытался сварить яйца, но опрокинул кастрюльку и чуть не ошпарил свои собственные. Стало смешно, в то же время грустно и противно от того, как всё в итоге закончилось. Хотя ещё ни черта не закончилось. Она подумала о похоронах свекрови и не смогла подавить жалости к мужу. Потом подумала о Виталике. О Ефиме. Все эти тяжёлые мысли вставали перед ней как стена, через которую невозможно перелезть.

Коко тронул её за руку.

– Задумалась, – сказала Ульяна.

– Про плохое?

– Нет, нет, просто так.

– Про плохое, – заключил Коко.

Он разлил по второй.

– Ладно, ещё одну и всё. А то будет как вчера.

– Вчера всё было хорошо.

Ульяна вспомнила перебитую инсультом свекровь и вздохнула:

– Кому как.

– А? Что? Не понял.

– Выпьем за твоё здоровье, Коко.

– Но я сторов.

– Тем более.

Они выпили. Ульяна вдруг вспомнила сон фрами.

– Коко, ты веришь в нумерологию?

– А? Что это есть?

– Цифры. Ты веришь в цифры?

Он неуверенно пожал плечами.

– Та, цифры – это точная вещь, та.

– А в сны веришь?

«Господи, какую чушь я несу!»

– Я не помню сны.

– Недавно мне приснился сон. Странный. Но что-то в нём есть. Надо купить лотерейный билет.

«Это в тебе уже водка говорит, пьянь ты», – сказал внутренний голос.

– Хорошо. Я куплю, – сказал Коко. – Завтра. Та? Та?

Ульяна встала, обошла стол и села к нему на колени. Они стали целоваться. Ей показалось, что теперь это по-настоящему. Она держала его за голову. Он гладил её спину. Откуда-то вывалился Аркадий, схватился за голову, заплакал и стал лупить себя кулаками по лицу. Ульяна засунула Коко в рот язык, со вкусом водки и рыбного супа. Он немножко застонал.

Потом она трахнула его прямо на стуле. Отскакала так, что он стал биться затылком о стену и скулить. После небольшой молчаливой передышки уже Коко трахнул Ульяну на полу и кончил ей на живот.

Спать они легли вместе. И под утро трахнулись в третий раз.

Ульяна проснулась и посмотрела на часы. Было начало двенадцатого. Коко уже встал. С кухни доносился его голос, он разговаривал с кем-то по-фински и, кажется, ругался. Или просил прощения? Интонации то и дело менялись. Потом стало тихо. Ульяна почувствовала запах табачного дыма. Под подушкой она нашла трусы, разгладила и надела. Бюстгальтер валялся в ногах.

Вошёл мрачноватый Коко и, смущённо глядя на её титьки, сказал:

– Топрое утро.

– Доброе утро, – ответила Ульяна настороженно. – Помоги застегнуть.

Коко легко справился с крючками на застёжке бюстгальтера.

– Встанешь? – спросил он. – Я прикотовил савтрак.

– Да. Но есть я не хочу.

– Похмелье?

– Нет, сегодня нет.

– Хорошо.

Он вздохнул. Посмотрел куда-то в угол.

– Ты чего? – спросила Ульяна. – Случилось что-то?

– Кое-что толшен скасать для тебя.

– Говори.

– На савтраке. Я там.

Коко ушёл на кухню. Ульяна натянула опостылевшие джинсы и футболку. Включила телефон. Никто не звонил и не писал. Что он там собрался сказать? Может, у него ВИЧ, но вчера он забыл в этом признаться? Или он хочет позвать её замуж? Но почему с таким видом, будто проглотил палку?

Она умылась, почистила зубы. Посмотрела на себя в зеркало. Волосы торчали во все стороны. Ульяна собрала их в хвост, нашла в кармане красную резинку и перетянула.

Коко сидел за столом и курил новую сигарету. На завтрак он приготовил две чашки кофе и несколько бутербродов с сыром.

– Теперь говори, – сказала Ульяна.

– Кахви, – ответил Коко и показал глазами на чашку.

– Не хочу я кахви. Говори, что происходит.

– Та, скашу. Хорошо. Ты нерфничаешь.

– Конечно, я нервничаю, ещё бы! Всё вроде было хорошо, и вдруг какой-то непонятный напряг.

– Что? Какой слово? Напраг?

– Не важно. Если хочешь, чтобы я ушла, то сразу скажи, без намеков, полунамеков и прочего.

Коко внимательно смотрел ей в рот, словно это могло помочь ему лучше понять каждое слово. Впрочем, смысл он ухватил.

– Нет, нет, не это, – сказал он. – Не уходи. Ох!

Я несколько времени насат сфонил томой по ватсап.