Чжан Юэжань - Кокон [litres]

– Опять ты?!

Рывком опрокинул меня на матрас, набросился сверху и принялся увлеченно меня обсасывать, постанывая и рыча, как дикий зверь:

– Ты рушишь мою жизнь, понимаешь или нет?

Я улыбнулась в темноте. Его острый пенис вонзился в меня, начал пробираться в глубину. Он был таким крошечным, а внутри меня зияла огромная бездонная черная дыра.

Я заговорила с мамой о Лао Ци спустя две недели. Был уже июль, второгодник сидел в экзаменационном зале, в очередной раз сражаясь с судьбой. После обеда я вдруг сказала, что хочу пройтись по магазинам, и спросила маму, не составит ли она мне компанию. Ее такое предложение удивило и обрадовало, мы уже много лет не ходили вместе за покупками.

До сих пор помню, какая в тот день стояла погода. Небо заволокло тучами, в воздухе висела душная предгрозовая влажность. Стрекозы летали низко, чиркая крыльями по волосам. Мы зашли в открывшийся недавно торговый центр и купили себе по обновке, которыми остались не очень довольны. Маме не нравился молодежный фасон ее платья, но я все равно уговорила ее купить и там же в него переодеться. А мое платье было немного старомодным, но мама его нахваливала и обещала, что возьмет себе, если я не стану носить. Она очень развеселилась, заглядывала во все витрины, любуясь собой в новом платье. Я предложила зайти в ресторан неподалеку и, когда принесли еду, будто бы между делом заговорила о Лао Ци.

– Что у вас все-таки случилось?

– Ничего. – Мама поспешно опустила голову.

– Наверное, какое-то недоразумение?

– Нет.

– Может, он совсем не такой, как ты думаешь. Мне кажется, вам надо поговорить.

– Я все это знаю. – Мама кивнула и тут же взяла тон, которым всегда со мной разговаривала: – Ты думай лучше о своих делах, а мне и одной прекрасно живется. Через два года поступишь в университет, и я стану совершенно свободна, буду делать что захочу. А о мужчине заботиться придется, это такая морока.

Я пошла искать туалет. Официантка сказала, что нужно выйти на улицу и свернуть направо. Шел дождь, от грязных капель оставались серые отметины на теле. Влажная пыль несла запах вожделения.

Я вернулась за столик, мама взглянула на мои мокрые волосы:

– Там дождь пошел?

– Да, настоящий ливень. Я позвонила Лао Ци, чтобы он нас забрал. Заодно и поговорите.

– Откуда у тебя его телефон? – удивленно уставилась на меня мама.

– Встретила его как-то раз у подъезда, он дал мне свой номер. Выйди и сама посмотри, там целая толпа ждет автобус, мы еще два часа отсюда не уедем.

Мама была немного сердита, что я с ней не посоветовалась. Мы оплатили счет, вышли из ресторана и спрятались под козырек – на улице лило как из ведра. Мама явно беспокоилась, сжимала губы и неотрывно глядела на дорогу.

Лао Ци припарковался у обочины. Схватив маму за руку, я выбежала под дождь.

– Отвезите меня домой, а потом сядьте где-нибудь и поговорите. – Я взглянула на Лао Ци через зеркало заднего вида.

– Куда же ехать в такой дождь? – проворчал Лао Ци. – Может, ко мне?

– Тоже вариант, – ответила я за маму. – А как наговоритесь, привезете маму обратно.

– Это и так ясно, – подмигнул мне Лао Ци.

Когда я собралась выходить, мама вдруг разволновалась, вцепилась в мою руку:

– Поговорим в другой раз, я пойду с тобой…

– Ты что, мы ведь решили! – сказала я.

Мама дрожала и цеплялась за меня, как беззащитная девочка.

Не дожидаясь, когда машина припаркуется, я встала, и она подскочила следом за мной.

– Я пойду, а вы беседуйте.

Сбросив ее руку, я выпрыгнула на улицу. Мама смотрела на меня через мокрое стекло, похожая на животное, отловленное работниками зоопарка. Я махнула ей и побежала под дождем. Машина сорвалась с места, подняла облако брызг и умчалась.

Последний мамин взгляд рвал сердце на куски, это был взгляд перепуганной девственницы. А я, как беспощадная бандерша, толкнула ее к клиенту: потерпи немного, так надо… Надо ли? Этот вопрос застал меня врасплох. Я вдруг забыла, зачем хотела свести маму и Лао Ци. Наверное, я поступила так вовсе не из желания возместить маме утраченное, мне просто хотелось затащить ее на свою сторону, на сторону разврата и распада. Словно сам дьявол возложил на меня эту миссию.

Рано утром я проснулась и вышла в гостиную, мама сидела на диване, обсыхая после душа. На ней была забракованная мной ночнушка, стирка с джинсами расцветила нарисованную на груди физиономию Гарфилда лиловыми синяками. Капли воды с маминых волос падали Гарфилду на глаза. Ее взгляд висел в воздухе, невесомый, как пыль.