Андрей Дмитриев - Этот берег

Так, то и дело вставая намертво, то и дело дергаясь с места, мы добрались в буквальном смысле слова до причины удручающей задержки: почти поперек трассы, то есть наискось, перекрыв движение в обе стороны, встал тягач, отставший от колонны, с бронетранспортером на платформе, опасно накренившейся, поскольку у кабины, тоже накренившейся, не было переднего колеса. Там возились с инструментами трое в армейском камуфляже; они нервничали, но чем у них закончилось, мы не узнаем никогда: аккуратно въехав в узкий зазор между задом платформы и стальным отбойником, мы следом за другими наконец вырвались на простор… Варвара прибавила газу — тут же ударила по тормозам и, взяв правее, встала. Человек, сидевший прямо перед нами на отбойнике, помахал рукой, вскочил и подбежал к нам. Сел на заднее сиденье, и Варвара сорвала джип с места. Она попыталась извиниться за опоздание, но человек, которого мы подобрали, — низенький, щупленький, лысоватенький, то есть, на придирчивый мой взгляд, совершенно никакой, — перебил ее:

— Да ладно тебе; не зависящие обстоятельства; я же всё видел. Всё и у всех ломается — даже и там, где, по идее, не должно ломаться.

Варвара сразу не ответила; потом сказала:

— Вот это, Анатолий, ты мне зря сейчас сказал… с учетом того, куда и зачем мы едем.

Впереди, как это принято при въезде в большие города, показался монументальный знак «ЖИТОМИР». Я было настроился впервые в жизни увидеть этот древний город, но неожиданно Варвара, чуть притормозив, развернулась. Проехав около километра в обратную сторону, мы сквозь разрыв в придорожной лесополосе свернули на узкий, как тропа, проселок и, переваливаясь с боку на бок в его неровных колеях, покатили мимо дачных домиков, из-за которых сверху плыл монотонный близкий треск — еще и зуд, и отдаленное воркование многих и разных моторов…

Остановились мы в ряду других автомобилей, на краю обширного поля, по краям которого, с трех его сторон, вразброс сидели на траве праздные люди — поодиночке, семьями и компаниями… Над их и нашими головами, не строем, но роем, умудряясь не задевать друг друга, летели по широкому кругу разнообразные маленькие самолеты. Впереди, во главе роя, но ниже остальных, почти что над землей, летел и как бы вел всех за собой невиданный, должно быть, самодельный вертолет: у него не было кабины и вообще обшивки; пилот сидел едва ли не на жердочке внутри голой и на вид корявой конструкции вроде тех дырчатых, что я в детстве свинчивал из металлических конструкторов. Вращение винтов, горизонтального и хвостового, вздымало вверх пыль и песок единственной грунтовой взлетной полосы… Рой ведомых вертолетом аппаратов дружно пошел на очередной круг. Анатолий выпрыгнул из джипа и признал без досады:

— Да, опоздали мы к началу парада, но это не беда.

— В честь какого праздника парад? — спросил я.

— В честь этого умельца, — ответила Варвара, провожая глазами вертолет, пролетевший в опасной близости от нас. — У старика сегодня юбилей.

— Так что придется нам еще немного подождать, — сказал мне Анатолий, и я из вежливости не стал спрашивать, что он имеет в виду.

Варвара с Анатолием кого-то узнали в толпе зрителей, занялись приветствиями и втянулись в разговоры, забыв обо мне. Предоставленный самому себе, я потоптался, поглазел на небо, где продолжал кружить юбилейный рой, потом повлекся сквозь толпу вдоль невысокого сарая с застекленной вышкой на середине крыши — диспетчера, как я сообразил… Заглянул в единственный ангар, раскрытый настежь, — там увидел в полутьме три аэроплана: биплан, вполне готовый к взлету, и два других, полуразобранных…

— Ты — Скляр? — окликнул меня из глубины ангара человек в зеленом комбинезоне.

— Нет, я — не он, — ответил я, намереваясь идти дальше.

— Ты погоди, — остановил меня человек в комбинезоне. — Нафиг мне Скляр, если есть ты, тем более что он опаздывает, а дело очень срочное…

— А в чем оно, простите? — не удержался я.

— Послушай, старичок, — как будто к старому приятелю, обратился ко мне человек в комбинезоне. — Давай возьмем с тобой на пару сессну … Новую не предлагаю, не потянем, но есть подержанная; китайской сборки. Она в порядке, я смотрел. Хозяин просит за нее всего-то тридцать тысяч ойро — неужто мы с тобой не сможем по пятнашке скинуться? Неужто мы не наскребем?.. Летать будем по очереди: договоримся, кто — когда… Чего молчишь? Тебе это как вообще?

— Да как-то это мне не очень, — ответил я.