Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

3 июля 1929 года Флоренс вышла поплавать вдоль побережья Атлантик-Сити. Два спасателя, Джинг Джонсон и Нил Дрисколл, видели, как легко она заплывает за буи у Стейтс-авеню. Несколько мгновений спустя они заметили, что девушка перестала двигаться. Спасатели тут же вывели на воду лодку, а когда вернулись на берег, то поспешили к Больничной палатке на Вирджиния-авеню, где два часа старший пляжный хирург, два доктора и сорок спасателей делали ей искусственное дыхание. Смерть Флоренс стала первой в то лето. Ей было девятнадцать.

На следующий день на первой полосе «Атлантик-Сити дейли пресс» появилась статья о ее гибели. Отчеты винили в смерти Флоренс холодные воды океана, но я считаю, что она страдала от гипертрофической кардиомиопатии, и ее сердце просто перестало биться. Четвертого июля ее похоронили на кладбище Бет Кехилла в Эгг-Харбор.

Моей бабушке, Фрэнсис Кац, было шесть лет, когда у нее на глазах Пляжный патруль Атлантик-Сити вытащил тело ее тети на пляж. До конца своей жизни о том дне она помнила две вещи – красную купальную шапочку Флоренс и эхо рыданий своей бабушки, когда та поняла, что ее дочь погибла. Я надеюсь, что с помощью Гусси я отдала честь моей бабушке и ее воспоминаниям.

В июле 1929-го мать Фрэнсис, Руфь Ловенталь Кац, действительно была беременна и лежала в больнице на сохранении, так как годом ранее потеряла мальчика. Как и Эстер, Анна Ловенталь приняла решение хранить смерть Флоренс в секрете от дочери. До самых родов Руфи Анна навещала ее в больнице, не давая ей узнать, что Флоренс погибла. Дочка Руфи, которую она назвала Герминой, родилась восемнадцатого июля, и только тогда Руфь узнала правду. Несколько лет спустя она родила третью дочь, которую назвала в честь сестры. История смелости Анны Ловенталь, рассказ о том, на что мы готовы пойти, чтобы защитить любимых, – это история, которую моя семья никогда не забывала.

Здесь сходство заканчивается. Муж Руфи, Гарри Айседор Кац, не схож с Айзеком. Он был любящим отцом и мужем, который в конечном итоге перевез свою молодую семью из квартиры в дом на Атлантик-авеню. В отличие от Джозефа, Хайман Ловенталь не мог горевать о смерти Флоренс, потому что он сам скончался за год до дочери. Надеюсь, у Флоренс был похожий на Стюарта друг, но я этого не знаю. А Анна Эпштейн – собирательный образ из нескольких дальних кузин, которых мои прапрабабушка и прапрадедушка, Уолтер и Генриетта Ганштейны, перевезли в Соединенные Штаты за годы, предшествующие холокосту.

Поскольку это художественная книга, я изменила имена большинства персонажей. Исключение составила Флоренс, как дань уважения Флоренс Ловенталь. Пусть ее имя принесет счастье.

Я благодарна многим людям, которые поддерживали меня на этом пути.

В первую очередь я приношу благодарность Карине Гитерман, которая поверила в эту книгу. С самого нашего первого телефонного разговора стало ясно, что ты полюбишь Флоренс и ее семью так же сильно, как и я. Твоя помощь в редактуре, проницательность и энтузиазм сделали эту книгу лучше во всех отношениях. Мэрисью Руччи за внимание и Лашанде Анаква за работу за кулисами – спасибо. Я в долгу перед Ричардом Рорером, Элизабет Бриден, Джеки Сиоу, Кассандрой Родс, Маргарет Саутард и многими другими сотрудниками «Саймон и Шустер» за то, что эта книга увидела свет.

Мне очень повезло, что своего агента Чада Луибла я могу назвать другом. За вдумчивую редактуру и теплые советы, за то, что благодаря тебе я оказалась здесь, – спасибо, спасибо, спасибо. Всей команде «Янклоу и Несбит» спасибо, что верили во Флоренс.

Преподавателям и студентам программы изящных искусств Университета Вирджинии, и особенно Тому Де Хейвену, который запустил и провел семинар по написанию романов, где и родилась эта книга. Том, ваша поддержка заставила меня поверить, что «Флоренс Адлер плавает вечно» сможет однажды стать настоящей книгой. Спасибо. Отдельное спасибо Мэтту Криччио и Джейку Бранигану, которые продолжали чтения в гараже Тома после окончания семинаров. Ханне Пилвайнен, которая щедро позволила мне продолжить работу над рукописью в следующем году, когда я должна была писать рассказы, и Клинту Мак-Коуну и Гретчен Комба, которые следили, чтобы увлечение этим проектом не поглотило меня настолько, что я забыла бы о следующем. Том Дидато занимает особое место в сердцах многих, многих людей, и я одна из них. Спасибо за то, что не только помогли мне пройти этот курс, но и что поддерживали меня и мою работу.