Джон Чивер - Исполинское радио

— Ну вот, Эвартс, — кричал мистер Левитт, — вы себе возвращайтесь в гостиницу и ни о чем не думайте! Чарли Левитт берет все на себя! Я хочу, чтобы вы мне обещали не волноваться. Насколько мне известно, вы подписали договор с Мэрчисоном. Я объявлю этот договор аннулированным и недействительным, и мой адвокат объявит его аннулированным и недействительным, а если Мэрчисон начнет оспаривать, мы его потащим в суд, и судья объявит ваш договор аннулированным и недействительным. Впрочем, прежде чем предпринимать какие-либо шаги, — сказал он, понижая голос, — я попросил бы вас подписать вот эти бумаги, в которых вы уполномочиваете меня действовать от вашего имени.

Он протянул Эвартсу какие-то бумаги и золотую самопишущую ручку.

— Вы только подпишите эти бумажки, — голос его на этот раз звучал печально,—и у вас в кармане четыреста тысяч долларов. Писатели! — воскликнул он. — Счастливый народ — писатели!

Как только Эвартс подписал бумаги, мистер Левитт снова принялся кричать:

— Режиссер, которого я вам раздобыл, — Сэм Фарли! Звезда — Сьюзен Хьюит! Сэм Фарли — это брат Тома Фарли! Он женат на Клариссе Дуглас и приходится дядюшкой Джорджу Хауленду! Пэт Леви — его шурин, а Митч Кабейбиан и Хауи Браун — тоже его родня по материнской линии, ведь его мать — Лотти Мейз! Это очень дружная семья. Теплый народ! Когда вашу пьесу повезут обкатывать в Уилмингтон, Сэм Фарли, Том Фарли, Кларисса Дуглас, Джордж Хауленд, Пэт Леви, Митч Кабейбиан и Хауи Браун все как один засядут в гостинице и напишут вам третье действие. Когда пьеса поедет в Балтимор, Сэм Фарли, Том Фарли, Кларисса Дуглас, Джордж Хауленд, Пэт Леви, Митч Кабейбиан и Хауи Браун, они все подымутся и поедут в Балтимор. А когда ваша пьеса пойдет на Бродвее, в шикарной постановке, кто, по-вашему, сядет в первый ряд, кто будет отчаянно хлопать?

Тут мистер Левитт сорвал себе голос и перешел на хриплый шепот:

— Сэм Фарли, Том Фарли, Джордж Хауленд, Кларисса Дуглас, Пэт Леви, Митч Кабейбиан и Хауи Браун.

Он откашлялся и снова закричал:

— Теперь вот о чем я вас попрошу: идите к себе в гостиницу и веселитесь как следует. Я вам позвоню завтра и сообщу, когда Сэм Фарли и Сьюзен Хьюит могут встретиться с вами, и еще позвоню сейчас в Голливуд и скажу Максу Рейберну, что мы согласны дать ему вещь за сто тысяч с потолком в четыреста тысяч, и ни на йоту меньше!

Он потрепал Эвартса по плечу и направил его к двери.

— Смотрите же, Эвартс, веселитесь вовсю!

Секретарша жевала бутерброд. Она поманила Эвартса к себе.

— Хотите рискнуть на новый «бьюик» с откидным верхом? — спросила она шепотом. — Билет стоит всего десять центов.

— Ах нет, спасибо, — ответил Эвартс.

— Может быть, вас интересуют свежие яйца? — спросила она. — Я их привожу сюда из Нью-Джерси каждое утро.

— Нет, спасибо, — сказал Эвартс.

Эвартс торопился продраться сквозь толпу к «Ментоне», где его ожидали Элис, Милдред-Роз и Битси. Он описал им разговор с Левиттом.

— Как только я получу эти четыреста тысяч, — сказал он, — я отошлю немного денег мамаше Финелли.

Элис принялась вспоминать, кто еще очень нуждается в деньгах в Уэнтворте. Чтобы отпраздновать этот день, они вместо «Автомата» пошли в итальянский ресторанчик, а после обеда отправились в мюзик-холл.

Эвартс опять не спал всю ночь.

Элис олицетворяла практический разум в семье. В Уэнтворте это было предметом всевозможных семейных шуток и анекдотов. Она составляла бюджет, она распоряжалась деньгами, которые они выручали, продавая яйца соседям, и близкие говорили,что, если бы не Элис, Эвартс был бы давно без головы. И вот, благодаря этой своей практической жилке, Элис на следующий день напомнила Эвартсу, что все это время он не работает над пьесой.

— Ты сиди себе дома, — сказала она, — и пиши пьесу, а мы с Милдред-Роз погуляем по Пятой авеню, чтобы не мешать.

Эвартс пытался работать, но телефон звонил без конца — ювелиры, театральные юристы, прачечные наперебой предлагали свои услуги. Около одиннадцати часов он поднял трубку и услыхал захлебывающийся от ярости голос Мэрчисона.

— Это я вас вывез из Уэнтворта! — кричал он.—Я из вас человека сделал. А вы, говорят, нарушили договор и связались с Сэмом Фарли. Я вас сломаю, разорю, по судам затаскаю, я...

Эвартс повесил трубку и, когда через минуту телефон снова зазвонил, не стал ее снимать. Он написал записку Элис, надел шляпу и отправился по Пятой авеню в агентство Хаусера.

На этот раз, когда он повернул крылья на бронзовых дверях, он застал мистера Левитта без пиджака, подметающего ковер.