Жорж Старков - Город ненаступившей зимы [СИ]

Николай трепетно ждал и почти обморочно боялся этого мига. Однако, теперь уже было всё равно — дороги назад не оставалось. Его лишили выбора. Почти лишили… Конечно, он мог послать всё к чёртовой матери. Но на это уже не было сил. Просто хотел, чтобы все отстали, раз и навсегда. Конечно, то, что должно было сделать, отнюдь, не способствовало такой простой и незатейливой мечте. И, все же, это давало шанс. Возможно, один из тысячи… О других вариантах Николай не думал. Просто потому, что время на раздумье уже давно вышло. Осталось лишь для действий. Оно уже наступало. Вот-вот и нужно будет выйти вслед за инкассаторами. Сделать то, после чего заварится такая каша, которую уже не расхлебать. Понимание этого, почему-то веселило.

Влезть по уши в дерьмо — перспектива, конечно, та ещё… Но была какая-то животная уверенность — лишь запятнав себя сможет отвести удар от близких. Если же не сделает то, на что, с дуру, подписался — продажные блюстители закона, коих в России справедливо опасаются гораздо больше, чем бандитов, превратят жизнь всей его семьи в ад. Это Николай отчетливо понимал, в отличие от того, как распрощаться с дочерью старого знакомого, которая его узнала и за какие-то мгновения до мига «икс» приковала к нему свой ясный голубоглазый взор. Этот взгляд давал стопроцентную гарантию того, что остаток жизни Булавин проведёт за решёткой, откликаясь на присвоенный ему порядковый номер.

Инкассаторы прошли мимо. Николай на силу расфокусировал взор. Повзрослевшая дочурка старого, но не очень близкого знакомого, поплыла, превращаясь в бесформенное пятно, а широкие спины охранников чужих денег, удаляющихся в недосягаемые простым посетителям кабинеты, стали чёткими до рези в глазах. Булавин почувствовал, как всё его нутро начинает потряхивать, словно под разрядами несильного тока. Постыдная и неконтролируемая дрожь начала медленно переползать в конечности. Ещё немного и девушка заметит неладное. «Чертова девка!» — ругался про себя Булавин. «Чёртов Горбин, чёртов Сардиев, чёртова жизнь!» Николай почувствовал, как, сама по себе, начинает подергиваться левая нога. «Всё!» — сказал он себе, — «сейчас».

— Маша, я, наверное, в следующий раз зайду. Дела, — прервал он щебетание девицы, которое, в полном объёме, проходило мимо ушей. — Папе привет передавай.

Он натужно улыбнулся и на негнущихся ногах, как можно быстрее, но стараясь не переходить на бег, пошёл к выходу. Оказавшись на улице, Булавин запустил руку в чёрную барсетку, нащупал на продолговатом свёртке выпуклость кнопки. «На месте, сволочь…» Он ещё раз обернулся на двери банковского отделения, нервно подмигнув в камеру видеонаблюдения.

Ещё когда в первый раз он, со своими будущими подельниками — двумя неразговорчивыми кавказцами, прибыл для ознакомления с местом, то отметил, что на площадке у банка практически нет слепых зон. Камерами простреливалось всё пространство в радиусе тридцати метров от входа. Тогда-то он и понял, для чего Сардиеву нужен был «левый» человек, точнее не человек — «козёл отпущения», тот на ком сойдутся стрелки. Ну, что ж, если так легли карты — «козлом» станет он. Но, никто не обещал, что этот самый «козёл» пойдёт на заклание своими собственными копытцами.

Булавин закурил. Желтый язычок, нехотя лизнувший сигарету, долго не хотел показываться на свет — зажигалка, терзаемая мокрыми пальцами, решительно не желала давать искру. Времени хватило на четыре глубокие затяжки — слишком мало, чтобы привести скачущие мысли обратно в стойла. Потом появились они…

Двое инкассаторов вышли на улицу и уверенным шагом проследовали к своей бронированной машине. Первый — коренастый, лет тридцати, при ходьбе слегка задевал пальцами коробку «Кедра». Руки его были свободны, а глаза цепки к деталям и, то и дело, стреляли по сторонам. Второй — высокий детина. Нёс в руке небольшой плотный мешок и не проявлял никаких признаков человека, обученного охранять чужие деньги. Походка была какой-то безалаберной, взгляд, вместо того, чтобы оценивать обстановку, прилип к попке удаляющейся молоденькой девицы. В общем, «охранник так себе» — подумал Николай, но от этого положение дел лучше не становилось. Первый, с цепким взглядом и пистолетом-пулемётом, легко расправится с ним — к гадалке не ходи.

То, что инкассаторов было двое — уже не укладывалось в план. Обычно, как заверяли кавказцы, за деньгами ходил лишь один, второй оставался в машине с водителем. Почему всё было иначе сейчас — Николай не знал, равно, как и то, что делать дальше. Ведь, при таком раскладе просто швырнуть свёрток в машину, до того как закроется дверь — у него не получится. Просто потому, что ему не дадут приблизиться на достаточное расстояние, для стопроцентно точного броска, то есть, до пары метров. Если бы микроавтобус распахивал своё нутро полностью — это можно было бы сделать чуть ли не с другой стороны улицы. Однако, дверь открывалась ровно настолько — насколько нужно было, чтобы внутрь пролез человек, и то, всего на пару секунд. Так что, расстояние играло решающую роль.