Валерий Рощин - Время первых

Леонов включил подачу кислорода и проверил давление в скафандре. Оно полностью соответствовало давлению в шлюзе.

С этого момента пошел отсчет времени дыхания Алексея чистым кислородом…

– Заря, скафандры герметичны. Открываю внутренний люк шлюзовой камеры, – полетел на Землю следующий доклад.

По расчетам командира экипажа корабль должен был подлетать к юго‑западному побережью Африки. Дабы убедиться в этом, он внимательно посмотрел в иллюминатор.

Под кораблем проплывал сине‑бирюзовый океан, чуть дальше пролегала желтая песчаная полоса, за которой темнела зеленая масса джунглей.

«Самое время», – опустив «забрало» гермошлема, Павел надел перчатки и загерметизировал скафандр.

То же самое проделал Леонов.

Беляев дотянулся до приборной консоли и переключил тумблер «СА» в положение «открыт». Через секунду рядом загорелось красное табло «Люк СА открыт».

Сбоку от Алексея плавно открылась крышка люка.

– Я скоро! – сказал тот и развернул тело головой к люку. – Паш, подтолкни. Только нежно.

– Пошел, Леша, – аккуратно подтолкнул товарищ Леонова.

Втиснувшись наполовину в тесное пространство шлюза, тот остановился и протянул руку к висевшей на стенке бухте с фалом.

Фал служил не только гарантом безопасного возвращения Алексея на корабль. Одновременно он был и каналом радиотелефонной связи. Также внутри его имелись электрические кабели, по которым в кабину поступали данные о состоянии космонавта: давление, частота пульса и дыхания, температура тела и внутри скафандра.

Закрепив карабин фала на скафандре, Леонов двинулся вперед по узкой утробе.

– Я – Алмаз‑2, нахожусь в шлюзе, – известил он через несколько секунд.

– Понял тебя, – отозвался Беляев. – Заря, я – Алмаз. Закрываю внутренний люк шлюза.

Он вновь потянулся к тому же тумблеру и поставил его в положение «закрыт». Загоревшееся зеленое табло сигнализировало о штатном закрытии люка.

– Заря, начинаю сброс давления в шлюзе.

Стрелка манометра медленно поползла влево по шкале.

* * *

«Восход‑2» сделал полный оборот вокруг Земли. К этому моменту на командном пункте исчезло напряжение, связанное со стартом ракеты и выводом корабля на орбиту. Теперь здесь царила рабочая атмосфера, связанная с выполнением следующего этапа – с выходом Алексея Леонова в открытый космос.

Сидя на излюбленном месте позади других сотрудников Командного пункта, Королев наблюдал всю картину работы целиком и оценивал действия каждого в отдельности. Он прекрасно слышал радиообмен с Беляевым и представлял последовательность действий членов экипажа.

Любая фраза, любое движение космонавтов фиксировались и заносились в журналы. Ассистент периодически менял бумажные рулоны в самописцах; специалист по планированию расшифровывал данные; операторы, глядя в мониторы, отслеживали место корабля.

Кто‑то тихо покашливал, прочищая горло; кто‑то вытирал платком вспотевшие ладони…

Тем временем корабль пошел на второй виток вокруг планеты. Оператор, в чью обязанность входило слежение за его местом, нанес на карту очередную отметку. Судя по ней, находящийся над Атлантикой «Восход» только что пересек экватор. Это означало, что теперь за ним будут следить НИПы, расположенные на западе СССР…

* * *

Леонов находился в замкнутом пространстве шлюза и, закрыв глаза, ждал команды. В абсолютной тишине он слышал биение своего сердца и учащенное дыхание, от которого на внутренней поверхности шлема появилась испарина.

– Алмаз‑2, у тебя повышенный расход кислорода, – предупредил Беляев, наблюдая за товарищем по показаниям приборов. – Леш, дыши ровнее.

– Я и так почти не дышу, – проворчал тот.

Наконец стрелка манометра опустилась до нужного значения.

– Внимание, приготовиться к выходу! Заря, давление в шлюзе – ноль. Открываю внешний люк шлюзовой камеры, – сказал в микрофон Павел и переключил тумблер «Люк ШК» в положение «открыт».

Тотчас загорелось красное табло, сообщавшее о разгерметизации шлюза. Крышка внешнего люка начала плавно открываться, выпуская из шлюзовой камеры остатки воздуха и впуская в ее темное нутро лучи солнца.

Света с каждой секундой становилось все больше и больше…

– Алмаз‑2, доложите обстановку, – прорвался в эфире голос Шаталова.

Леонов с изумлением и восторгом смотрел в круглый проем почти полностью открытого люка. Ему был виден кусочек Земли, обрамленный ярко‑синей полоской атмосферы. Отраженный от Земли свет так сильно слепил и обжигал глаза, что Алексею пришлось опустить на шлеме светофильтр.