Изабель Отисье - И вдруг никого не стало

Она надеялась, что этого будет достаточно, но все же отправила Алисе еще одно, отдельное сообщение: «У меня все в ПОЛНОМ порядке».

Нет картины более унылой, чем Глазго в декабре, – только рождественские гирлянды подсвечивают суровые фасады. Луиза там не задержалась, наскоро купила в местном «Дебенхеме» сумку и одежду и стала искать гостиницу, квартиру, что угодно, но в очень тихом месте. В туристическом бюро она объяснила, что пишет книгу, ей необходимо сосредоточиться в уединении.

Да, конечно, ответили ей, есть острова, Малл или Скай, прелестные деревушки, туда каждый день ходит паром… Или Айлей – родина виски… Вдохновению это может поспособствовать, серьезно предположил служащий. Подальше? Какой-то более затерянный уголок?

«Интересно, что за триллер она сочиняет, если для работы ей необходима такая обстановка?» – подумал он.

– Может, Джура? Две сотни жителей, одна-единственная гостиница, надо проверить, открыта ли она в это время года. В интернет оттуда, скорее всего, не выйти, но по мобильному телефону связь, конечно, есть… Скалы у Атлантического океана, самое сильное течение в Европе, море просто кипит, очень впечатляющее зрелище… Полтора часа поездом до Клачейна, оттуда двумя паромами с пересадкой, первый доставит вас на Айлей, второй – в Феолин, к пристани на Джуре.

То, что надо! Луиза отправилась в путь с ощущением, что уходит от слежки: автобус до вокзала, поезд, паромы… Чем более прихотливым становился маршрут, чем более пустынным и безлюдным делался пейзаж, тем лучше она себя чувствовала. Когда последний паром остановился у грубого бетонного причала, она дышала уже свободнее.

Хозяин гостиницы мистер Теренс, краснолицый и коренастый, отлично приспособленный к сильному местному ветру, приехал за ней в Феолин на видавшем виды внедорожнике. Хлестал ливень, шквалы бросали машину из стороны в сторону, а водитель невозмутимо комментировал изгибы единственной и плохой дороги, почти неразличимой сквозь запотевшее лобовое стекло, завесу дождя и сгущавшуюся темноту.

Комната с выцветшими обоями, вязаное покрывало на кровати, маленький письменный стол с пластиковой столешницей под дерево, неистребимый запах сырости. Как часто бывает в северных странах, в доме жарко. Луиза открыла сумку, словно моряк, который вернулся в порт, и в последний раз проверила сообщения в мобильном телефоне.

Пьер-Ив, должно быть, нервничает – оставил кучу сообщений, как и ее родители, с которыми, он, видимо, связался, пытаясь напасть на ее след. Не читая, она выключила телефон, убрала его вместе с ноутбуком в древний шкаф, зарылась в постель и, хотя не собиралась этого делать, начала лечиться сном. Это произошло само собой, надо же было наконец сбросить нечеловеческое напряжение, не оставлявшее ее с тех пор, как однажды, когда-то давным-давно, она вместе с Людовиком отправилась искать пересохшее озеро на затерянном острове.

Хозяевам Луиза преподнесла ту же легенду о жаждущей покоя писательнице. Она вставала около девяти, ела тосты с домашним черничным джемом, яичницу с салом и фасоль в невкусном томатном соусе, затем, ссылаясь на прилив вдохновения, возвращалась в свою комнату. Кровать физически притягивала ее к себе, она сворачивалась клубочком и накрывалась периной до подбородка, испытывая от этого истинное наслаждение и нарочито громко вздыхая. Даже если ночью отлично выспалась, тут же проваливалась в сон, будто никак не могла избавиться от усталости. На нее это оказывало такое же целительное воздействие, как при гриппозном состоянии. Ей казалось, что во сне включаются некие таинственные и благотворные механизмы, которые мало-помалу заживляют рану в ее душе.

Около часа дня она вновь появлялась в столовой, притворяясь, будто хорошо поработала, съедала тарелку холодного мяса под майонезом, а потом, какая бы ни была погода, надевала купленную в Глазго куртку с капюшоном и на три часа уходила гулять. Теперь ей были нипочем холод, ветер или дождь, они могли сколько угодно бесноваться, вволю трепать ее и поливать. Когда ей это надоест, она вернется к Теренсам, где ее будет ждать tea and scones [22] Чай с лепешками ( англ .). , которые так удаются хозяйке. Еще будет ждать жарко натопленная комната, ее постель, ее логово, где она, если вздумается, проспит до ужина. Она больше ничего не боялась.

В первые две недели, в зависимости от того, ясная была погода или пасмурная и воинственное у нее настроение или мирное, Луиза выбирала наветренный или подветренный берег. Ей казалось, что тощие деревца без листьев и высушенные зимой травы под стать ее настроению. Она тоже ждала весны.