Изабель Отисье - И вдруг никого не стало

Он быстро прикинул. В отличие от тех бедолаг, до которых никому нет дела, Луиза – белая европейка, самая обычная, читатели смогут отождествить себя с ней. Как ни ужасно это звучит, но те люди без документов сливаются в общую массу, а Луиза – единственная. Пьер-Ив спохватился – он едва не пропустил ее ответ.

– Спасибо, все хорошо, ну то есть уже лучше, но все произошло так быстро… я в некоторой растерянности.

Луизе было страшно. Она приблизилась к черте, за которой придется взять себя в руки. Уже завтра надо будет принимать решения. Из Стэнли она звонила родителям, долго с ними разговаривала, они пригласили ее пожить у них, она отказалась. Можно, наверное, вернуться в «сороковой», но перед отъездом они с Людовиком сдали квартиру друзьям, и было неловко их беспокоить. И потом, ей тоскливо будет там без Людовика. Пока она на распутье, лучше пожить в гостинице, хотя безликая обстановка и отпугивает.

– Да-да, понимаю. Послушайте, у меня много вопросов к вам, я постараюсь вас не утомлять, но прежде всего хочу объяснить кое-что, это вам поможет.

На этот раз он говорил от чистого сердца. Ему хотелось ее опекать, окружить едва ли не материнской заботой. Его циничные друзья-газетчики сейчас непременно прошлись бы насчет того, что он смотрит на нее, как сентиментальная старушка на приблудного котенка. Ничего подобного. Эта хрупкая девочка по-настоящему его тронула. Он ей поможет. Станет ее наставником, ей это необходимо.

Он выложил все как есть: завтра вместе с помощником государственного секретаря ее встретит свора журналистов, ее будут рвать на части – интервью, ток-шоу… ее начнут узнавать на улице, подтянутся издатели, режиссеры… Ей не дадут ни минуты покоя. Но он-то прекрасно понимает, что ей нужен только покой. От подобных испытаний за несколько дней не оправиться. Он поможет ей все это разрулить, справиться с газетчиками, если понадобится – найдет ей пресс-секретаря. Он имел в виду Алису, давнюю приятельницу, крепкую пятидесятилетнюю женщину, которой уже доводилось работать со спортсменами, известными своими выходками, тактичную, прекрасно умеющую разбираться с чужими кризисами.

Луиза ошеломленно смотрела на него. Она ничего не хочет, она ни о чем не просила, не надо ей ни ток-шоу, ни пресс-секретаря. Пусть ее оставят в покое. Ей бы сейчас оказаться в горах, карабкаться по скалам до изнеможения, а затем провалиться в сон, ей бы сейчас сосредоточиться на зацепке, на прожилке в камне, почувствовать на пальцах запах магнезии. Побыть в тишине. А вместо этого Пьер-Ив что-то толкует ей про шумиху и ажиотаж.

– Но вы не можете сбежать, Луиза. Все вас ждут. Вы пережили нечто исключительное. Уникальный опыт – остаться без ничего, как в пещерные времена. Что помогло вам продержаться? Уму непостижимо, какую битву вам приходилось вести ежедневно. Вы станете любимицей всей Франции.

Для Луизы это было уже слишком, от страха в животе все сжалось. Значит, этот кошмар никогда не закончится? Схватившись за голову, она дрожала, как затравленный зверь. Она не хочет, чтобы ее допрашивали. Она останется здесь, в Лондоне.

Пьер-Ива все это уже начинало слегка раздражать, но он ничем себя не выдал, разве что легонько забарабанил пальцами по пустому стакану. Надо взять себя в руки и продолжать говорить с ней все так же спокойно. Она явно не понимает. Это все еще действие шока. Конечно, может случиться, что предложения покажутся ей назойливыми и оскорбительными, а любопытство – нездоровым и бесстыдным. Но это неизбежно. Жизнь Луизы уже сделалась достоянием общественности. И поделиться своим опытом – в некотором роде ее долг. Видя, в каком она отчаянии, он не решился упомянуть о последствиях в звонкой монете. Статус героини способен принести немалую прибыль. А потом она сможет сколько угодно блаженствовать в горах – будет на что. Но для этого надо соблюдать правила игры и играть осмотрительно.

– Ну хорошо, а теперь давайте уйдем из этого убогого паба, я приглашаю вас пообедать.

«Jamie's Kitchen» – совсем другое дело. Уютный ресторан, пастельные тона, деревянные панели на стенах. Пьер-Ив, наезжая в Лондон, оттуда не вылезал. У официантки были голубые волосы, и с ее лица не сходила ослепительная улыбка. Пьер-Ив заказал столик в углу, отгороженном растениями в кадках, которые приглушали ресторанный шум. И правильно сделал – Луиза впервые наслаждалась уютом. Именно об этом она и мечтала: сидеть в тепле, вкусно есть, чувствовать, что рядом с ней другие люди, делать что захочется, когда вздумается – встать из-за стола, открыть дверь, увидеть новые лица…