Оксана Бутузова - Рассказы

Одного из жильцов квартиры номер восемь прорвало поздним вечером, когда все, в том числе и его жена, были заняты локальной эвакуацией.

– Где я живу? С кем я живу? Я не понимаю! – застал он в дверях кухни безразличную супругу с подносом, уставленным рюмками.

– Лучше бы помог, – отмахнулась она.

– Я не хочу больше участвовать в этом безобразии!

– В нашем полку прибыло, – подбодрили молодожены и с хохотом удалились в свою живопырку. А супруги остались на кухне, и разгоряченный муж уже не смог сдержать тормоза.

– Ты оглянись, что мы видели в своей жизни? Что пережили, кроме этого бесцеремонного наглого трамвая? – кричал он, пытаясь заглушить этот самый трамвай, который уже трясся сквозь кухню и мигал им в окна освещенными салонами. Муж даже не обратил на него внимания, его несло дальше.

– Другие по ночам стихи пишут, музыку сочиняют. А я чем занимаюсь? На что трачу свободное от трамвая время? Дрыхну... Да, дрыхну, как бездомная собака, попавшая в случайную будку. Я разучился любить, надеяться. И прежде всего ты виновата в этом.

Соседи не заходили на кухню – им хватило потрясений от трамвая. Так и просидели всю ночь на табуретках муж и жена, охваченные разными чувствами.

– Вместо того, чтобы сглаживать острые углы, ты постоянно пилила, делала их еще острее! Ты подтачивала меня изнутри, в то время как трамвай орудовал снаружи. Но твои действия были куда изобретательнее и изощреннее. Что ты сидишь с этим проклятым подносом? Выбрось его, наконец, все уже разбито.

И праздничные рюмки в одно мгновение стали мусором в ведре домашнего очага.

– Какой это очаг?! Это топка! Мартен! Мы переплавляемся здесь в такие же тупорылые трамваи. Бегаем от сих до сих, как заведенные. – На излете ночи муж дошел до решительных формулировок. – Все! С меня хватит. Я ухожу!

Жена ничего не ответила, и он продолжал.

– Уеду. Сейчас же уеду. На первом трамвае. Когда первый?

– Через двадцать минут, – удивленно отозвалась жена.

– Я еще успею к остановке. Так... вещи мне не нужны. Они меня не интересуют. Главное – решиться.

И он решился. Твердо встал на ноги, хлопнул себя по бокам, взял портфель и ушел.

Он вернулся через полчаса, озадаченный и испуганный. Трамвай не пришел. В квартире об этом, разумеется, знали, и все постояльцы уже собрались в коридоре. Квартира номер восемь держала совет под молчаливым велосипедным распятием. Теперь все вокруг молчало, говорили только люди.

– Может, с ним что-то случилось в пути? Сошел с рельсов или загорелся?

– Или эти самые пути начали ремонтировать, а нас как всегда не оповестили?

– Ура! Долой трамваи! – кричали возбужденные молодожены.

– Подождите, – шикали на них. – Он может вернуться в любую минуту… Что ж мы стоим? Надо выйти на улицу, посмотреть там.

Жильцы медленно шли к остановке, где уже скопилось достаточно народа. Здесь смешались и возмущенные местные и невозмутимые приезжие, последние продолжали ждать в надежде уехать отсюда поскорее. Переговариваясь, все поглядывали на угловой дом, из-за которого должна была появиться полосатая морда, волоча за собой двух- или трехкамерный желудок, забитый пассажирами. Народ был согласен даже на один вагон, лишь бы он не обманул их ожиданий.

– Он не появится, – заключил ответственный съемщик квартиры номер восемь. – Надо идти ему навстречу.

Приезжие выругались и разошлись по другим остановкам, а трамвайные аборигены поплелись по путям в обратную сторону. Некоторые дошли аж до трамвайного парка. Там их приняли любезно. Успокоили, заверили, что неполадки на трассе скоро устранят и трамвай пустят в прежнем режиме. Где находились неполадки и как их собирались устранять, выведать не удалось, но дорогу в депо ходоки запомнили и обнадеженные вернулись по домам.

Только жизнь в домах перестала идти нормально, а шла в перманентном ожидании трамвая. В восьмой квартире в момент предполагаемого его прохождения жильцы хватались за хрусталь и выкручивали пробки. Старик продолжал закладывать в рот порцию таблеток и запивать микстурой, молодежь кидалась на кровать, однако очень быстро с нее слезала. В доме вообще ничего не клеилось, у кого-нибудь обязательно подгорала на плите кастрюля или ломался утюг. А пожилая чета в знак протеста заколотила балконную дверь.

Все происходило на фоне непрекращающихся попыток связаться с трамвайным депо – единственным виновником и избавителем от всех бед одновременно. Но пока по путям, по которым пульсировали трамваи, мальчишки гоняли на велосипедах с писклявыми звонками. Электрическая кровь застыла в железных жилах. И сердце остановилось.