Сергей Литвинов - Лавка забытых иллюзий [сборник]

Кстати, нас научили старшие товарищи: когда судья на ковре берет спортсменов за руки перед тем, как объявят победителя, главный рефери обычно тянет, блюдет интригу. Однако судья на ковре обычно, чтобы не мучить выигравшего неведением, тихонечко нажимает на его ладонь. Впрочем, в моем случае все было ясно и так: досрочная чистая победа!

А следующую схватку мне выпало бороться с закадычным другом Димой. Мне совсем не нравилось, что жребий так распорядился. Я знал, что Дима очень расстроится, если проиграет. И мне не хотелось его обижать. И поэтому я не хотел победить его. Я даже мечтал, чтобы мы отборолись вничью.

Теперь я, конечно, понимаю, что так ни при каком состязании нельзя настраиваться. Мотивация перед любой борьбой должна быть одна: только победа, причем любой ценой. Но тогда я об этом не знал. Я вышел бороться, не очень-то желая победить. Я мечтал о ничьей. И потому — проиграл. Честно скажу, вкус поражения оказался гораздо сильней, чем вкус радости за победившего друга. Я даже удивился, что так получилось. Нет, больше никого и никогда, вывел я для себя, не буду перед схваткой жалеть и думать о его чувствах.

Но больше мы ни разу с Димой на борцовском ковре не соперничали. Да, играли друг против друга не раз — но в других дисциплинах, от преферанса до футбола и скулбола. Но не боролись.

Классической, то есть греко-римской борьбой, я занимался весь седьмой и восьмой класс. Накачал приличные бицепсы и шею, доборолся до второго юношеского разряда. У Димы родители переехали — те, кто снимал квартиры, были вынуждены, как и сейчас, часто переезжать. Он пошел в другую школу и борьбу забросил. А вскоре бросил и я — мешали другие занятия, в физматшколе. Физматшкола означала поступление в институт, а в старших классах поступление в вуз считалось священной коровой, в жертву которой приносилось все на свете.

Впрочем, до вступительных экзаменов было еще далеко.

Сейчас в это трудно поверить, но в советские времена можно было свободно купить взрывчатые вещества не далее чем на расстоянии двести метров от Красной площади. Вполне легально, чем мы, подростки, регулярно занимались. На улице 25 октября (ныне Никольской) на правой стороне (если идти от Красной площади), прямо напротив редакции газеты «Лесная промышленность», находился замечательный магазин под названием «Химические реактивы». Того магазина теперь давно нет — равно как и многих других полезных, забавных и не очень.

На Солянке, к примеру, размещалась торговая точка, которая являлась местом притяжения многих провинциалов, приезжавших в столицу за продуктами. Называлось заведение «Колбасы» — или, как мы шутили, имея в виду тотальный дефицит, в повелительном наклонении: Колбасы́!

На Сретенке имелась торговая точка «Спортивная книга». Продавали там в основном продукцию издательства «Физкультура и спорт», и я приобрел там, к примеру, вышеупомянутую книгу «Пеле — король футбола», впоследствии подаренную Диме Р-ву, и очень увлекательные работы Игоря Фесуненко: «Пеле, Гарринча, футбол» и «Чаша «Мараканы».

Там же, на Сретенке, находился магазин «Дары природы». Там продавалось, к примеру, мясо лося, медвежатина, неощипанные перепела и перепелиные яйца — пока дефицит постепенно не вымыл с прилавков и эти продукты (параллельно с полным исчезновением всего ассортимента магазина «Колбасы»).

Существовал также магазин «Журналист», где, помимо литературы по теории и практике партийной печати, в изобилии торговали ручками, карандашами и блокнотами.

Я еще застал и смутно помню керосиновые лавки (для ламп и примусов), а также заведения со странным названием КООП «Мерный лоскут», где продавали, я не знаю что, потому что никогда туда не заходил. А кое-какие специализированные лавки сохранились и до нынешних времен — такие, как «Педагогическая книга» на углу Кузнецкого Моста и улицы Чехова (теперь Большой Дмитровки) и «Военная книга» на Садовом, а также «Транспортная книга» [4] Мне недавно рассказали, что он закрылся. в Питере на Пушкинской.

Но в детстве и юности наибольший интерес у нас, мальчишек, вызывали «Химические реактивы». Там можно было купить буквально всю имеющуюся в наличии таблицу Менделеева. Наверное, только цезия с полонием не имелось в продаже — да и то, мне кажется, если подружиться с милыми продавщицами, в конце месяца или квартала и ими можно было разжиться. Весело было заведено: с колбасой и зефиром перебои, зато с соляной кислотой — без проблем.