Нелли Карпухина-Лабузная - Исповедь живодера и другие истории адвокатского бытия

«Сколько девок затрахал»? Его я спросил.

Он ответил спокойно: «да штук этак двадцать».

«А убивал то зачем»?

«Да орали, надоедали. Двух сохранил. Молчали со страху, ну я, дурак, их пожалел. Они меня сдали. Ну а дальше пошли экспертизы и прочая мутота…»

«Ну и дурак! Надо было всех до единой прикончить. Наверняка».

«Да я сам это понял, как в руки попал правосудию сербскому. Да что уж теперь: к пожизненному приговорили…»

«Ну да», – я пошутил, – «мы все здесь к пожизненному».

Так вот теперь этот самый хорват аж затрясся от страха, как немцев увидел, и ночью шёпотом порассказал, как на давней войне немцы, то есть фашисты, чудеса вытворяли. Нам и не снились их зверства.

Да, фантазия белых тварей не знает границ. Аж завидно мне стало, как рассказал про Бухенвальд и Освенцим, где евреев убили великое множество, а заодно и славян сожгли и в камерах газами потравили. Теперь эта техника устарела.

Плакал хорват: «я думал, мы немцев тогда победили, за то русским спасибо. А получается, живы они. Эх, сербские судьи, сербские судьи, лучше бы русским отдали меня. Мёрз бы в Сибири. Там лютые холода, да народ, говорят, очень добрый. Эх, не судьба! хотя я русским ничего и не сделал.»

Ну вот, полегли перед нами полком или даже дивизией белые люди. Девка ушла, ушёл и старик.

Ну, мы все разнервничались, разволновались: заставят нас те трупы собрать, и «утилизировать» как-то.

Ан нет. На наших глазах как из-под земли появились бульдозеры и техника какая то еще, я названий не знаю. Разровняли очень ровными слоями людские тела. Кровища текла, аж песок почернел. Потом позаливали слоем бетона. Опять разровняли, уже бетон. И ровная красивая серая полоса ровной нитки бетона легла между входом горы и синей кромкой воды.

Сколько было потом таких ровных полос, я и не знаю, но получился целый аэродром. Сам видел: вертолёты садились и самолёты. Старикашка часто куда то летал. Мы его подносили на руках на своих, слаб был ногами. Это сколько людей полегло под бетон? Тысячи, сотни тысяч?

А тогда, когда в первый раз девка руками махала, несколько нас убегло: помогла суматоха. А стражники вдогонку даже собак не посылали. Потом поняли мы, что зачем, когда в руки их беглецов привели чумазые красножопые с длинными копьями в грязных руках. Из одежды у них только копья и были. Даже без бус или каких-то там иных украшений. Даже тату не было. Вот дикари!

Сам видел: этим тварям из леса дали канистру воды… Или водки? Те, немцы, называли то пойло «шнапсом», кажись. И довольные дикари смылись, как не были вовсе.

Мы думали, что беглецов просто убьют. Не-а, их не убили. Вернее, убили, но ручки пачкать не стали: отдали собакам. Как рвали собаки людские живые тела. Как было жутко. Как люди кричали! Кусками мяса людского давились четвероногие твари, твари двуногие смотрели на пир. Охрана с подмостков, мы рядом с беднягами жались к бетону стены.

Страх был у нас, а у этих, что на подмостках? Каменнолицые! Даже чёрный огонь не полыхнул в их глазах, как у девки и деда и этих двоих, узкоглазых китайцев.

Да, мы и рядом с белыми тварями не стоим по качеству пыток! Может, и вправду мы дикари? Дикари дикарями, но мы были людьми! А эти? Из толерантных? Они кто? Дикари или люди?

Как мы спаслись? Я и китайцы? Наверное, повезло! Когда стали «утюжить» вроде «стрижами» (российский военный самолёт) гору и всё, что в ней таилось, тогда повезло. Старикашка то удирал самым первым. А несли его мы. Вчетвером: я, хорват и китайцы. Одного из китайцев пилот застрелил, остальных не успел: надо в воздух подняться, пока «стриж» не зацепил вертолёт. Мы и ломанулись в открытые двери. Старикашку пнули, он и упал. Я ж говорил, слаб был ногами. Пилоту некогда разбираться да бегать по серым полоскам бетона за стариком: он сам удирал во все мочи. Ну и мы рядышком улеглись в тесной кабинке, рассчитанной на двоих. Ничего, в теснотищи летели, зато не в обиде. Исключая, конечно, пилота. Тот орал на нас. И кстати, орал по каковски? А на чистом английском орал, что мы б…ди, что мы дикари.

А хорват? Учудил наш хорват, за то ему и спасибо. Он лётчика вышвырнул из кабинки, мы и не охнули. И пересрать не успели. Оказался хорват инструктором авиации. Так вот где он девок цеплял. Авиатор, мать его так! Девки и липли к «воздушному гению», как он себя называл, наш скромный подельник.

Теперь уж летели почти что в комфорте, не считая «стрижей», что уцепились за нами. Короче, посадили нас на «маленький» аэродром. Авианосец нас поджидал в водах нейтральных.