Джанет Фитч - Белый олеандр

— Ты тоже настоящий художник.

— Актриса, — поправила она. — Да и то никудышная.

Я уже посмотрела пару картин с ее участием. Она казалась в них такой прозрачной, что аж сердце рвалось. Я бы побоялась быть столь беззащитной. Последние три года, наоборот, наращивала кожу, чтобы не истекать кровью всякий раз, как за что-нибудь зацеплюсь. А она ежедневно обнажалась, снимала с себя слой за слоем. В одном фильме она играла трепетную жену профессора. В другом — брошенную возлюбленную из восемнадцатого века, в монастыре.

— Ты потрясающая актриса!

Клэр пожала плечами и углубилась во второе стихотворение, про тюремную драку.

— Мне нравится буйство твоей матери, ее сила. Восхищаюсь!

Я обмакнула в чернила маленькую кисть для суми-э и несколькими дугами и линиями изобразила темное пятно. Буйство… Клэр, что ты знаешь про буйство? Сила? Ее не хватит, чтобы перестать быть фоном для моих рисунков. Ее слова — просто мой холст!

Как-то после школы, теплым полусонным туманным днем, Клэр встретила меня на крыльце.

— Мне дали роль! — прокричала она, прежде чем я успела пройти под аркой с розами.

Она откинула голову, подставляя шею нежаркому зимнему солнцу. Ее смех брызгал, как гейзер. Бросилась меня обнимать и целовать. Звонила Рону в Россию, на Урал, где он снимал научный конгресс телекинетиков. Не дозвонилась. И даже это не погасило радость. Открыла «Тэтэнже», которое для особых случаев всегда стояло в холодильнике. Пена полилась через край, на стол, на пол. Выпили за новую работу.

Роль была небольшой, но интересной. Клэр играла элегантную пьяную жену главного героя, в длинном платье и бриллиантах.

Дело происходило на вечеринке. Нужно было часто есть и пить и не перепутать, что за чем, чтобы потом можно было смонтировать.

— Как всегда, чья-то одинокая жена, — вздохнула она. — Что это, пожизненное амплуа?

Ее взяли, потому что режиссер знал Рона, а прежняя актриса в последнюю минуту сломала ключицу, и им нужен был кто-то такого же роста и типажа, кому пошло бы декольте.

— У меня несколько слов с главным героем, — пояснила она. — Это они не могут вырезать.

Роль была маленькая, пять строчек. Две сцены спустя женщину обнаруживали мертвой. Я помогала ей репетировать, изображая партнера. Самым сложным, по ее словам, была еда. Клэр запомнила все со второго раза, однако настояла, чтобы мы прогоняли диалог снова и снова. Она тщательно заучивала, на каком слове сделать паузу и пригубить вина, когда именно приподнять вилку, какой рукой и насколько.

— Сцены с едой — самый кошмар! Все должно совпадать.

Пять строчек репетировали неделю. Такого перфекционизма я никак не ожидала! Думала, актеры просто становятся перед камерой и играют.

В день съемок грим назначили на шесть утра. Клэр сказала мне не вставать, но я все равно поднялась и сидела с ней, пока она готовила себе смузи с белковым порошком, спирулиной, пивными дрожжами и витаминами Е и С. Она была очень бледной, молчаливой и сосредоточенной. Сделала дыхательное упраждения «обезьяна», попела китайские слоги на выдохе и вдохе. На выдохе звуки получались низкими и гулкими, а на вдохе — странно высокими и завывающими. Это называлось цигун и, по ее словам, успокаивало.

Когда она уходила, я ее обняла. Она научила меня никогда не желать актерам удачи.

— Ни пуха ни пера! — крикнула я вслед и вздрогнула, когда она споткнулась о головку газонного оросителя.

Я бегом бежала домой из школы, жаждая услышать про съемки и особенно про Хэролда Макканна — английского актера, который играл Гайя, главного героя, — но она еще не вернулась. Я сделала все уроки, даже почитала вперед английский и историю. К шести стемнело, а она так и не позвонила. Я надеялась, что она не попала в аварию, — сегодня утром она сильно нервничала. Скорее всего, пошла выпить или поужинать с коллегами. И все-таки на нее совсем не похоже — она звонила, даже когда задерживалась на рынке.

Я приготовила мясной рулет, кукурузные лепешки и салат и думала, что к тому времени, как закончу, она точно вернется.

Машина подъехала к дому только в двадцать минут девятого. Я открыла дверь.

— Ужин готов!

Черные круги туши под глазами… Пробежала мимо меня в ванную. Ее вырвало.

— Клэр!

Она вышла, легла на диван, прикрыла глаза тыльной стороной руки. Я сняла ей туфли.

— Принести чего-нибудь? Может, аспирин? Или лимонад?

Она заплакала и отвернулась.

Я дала ей тайленол и стакан содовой, смотрела, как она пьет маленькими глотками.