Элис Петерсон - Письма моей сестры

Поздно вечером я возвращаюсь к Сэму и вижу, что он сидит на диване и читает «ФТ».

– Нам надо поговорить, – говорю я, подходя к окну.

Он откладывает газету.

– Если насчет вчерашнего вечера, то давай не будем, ладно? Это была глупая бравада, Кэти. Ты знаешь, как я веду себя с парнями, особенно с Магуайром. Все это я говорил не всерьез.

Не уверена, что мне это интересно. Я понимаю, что не злюсь и не досадую на обман. Я вообще ничего не чувствую.

– Я вот думала насчет этого уик-энда. Может, нам отменить? Мы должны разобраться в некоторых вещах.

– Что? Не понял!

– Я про отель. Я не хочу туда ехать, – спокойно говорю я.

– Ты шутишь?

Я качаю головой.

– Номер забронирован. При таком коротком сроке отказа я не верну деньги.

Нет, он просто невозможный.

– Ты даже не спросил, почему я не хочу ехать? Сэм, так дальше не может продолжаться!

– Что не может продолжаться? – Он с громким стуком ставит стакан на столик. – Ты про вчерашний вечер?

– Да… нет… я не знаю. Ладно, возможно, ты сказал правду. Это действительно была бравада. Когда мы начали встречаться, ты ничего не знал про мою семью. Теперь знаешь. У меня есть Беллс. А вот я ничего не знаю о твоих родителях. Почему ты не рассказываешь мне про своего отца?

– Мне нечего рассказывать! – раздраженно восклицает он. – Он трудоголик. Я никогда его не видел, и я больше ничего не могу сказать.

Я разочарованно хмурюсь.

– Как ты видишь наше будущее?

– Ой, не надо, Кэти.

– Что у нас впереди? – настаиваю я.

– Я-то думал, что мы прекрасно живем, получаем удовольствие. Оказывается, – он хмыкает, – это впечатление было ложным.

– Мы можем ходить в дорогие рестораны, жить в роскошных отелях, ездить на Рождество в горы. Мы можем делать все это еще год-другой, а что потом? – Я невольно перехожу на крик. – Что потом?

– Господи, мы подождем и посмотрим! – Он вскакивает и поворачивается лицом ко мне. – Почему ты внезапно стала такой неврастеничкой? В чем проблема? Чего ты хочешь? Кольцо на палец?

– Не говори глупости.

– Ну а тогда что? Я думал, что мы счастливы и так.

– Но как насчет будущего?

– Будущее – ерунда. Живи настоящим. Беспокойся о завтрашнем дне, – он помолчал, обдумывая. – О завтрашнем.

– Если мы не подходим друг другу, мы зря тратим время.

Сэм делает вид, что не заметил мою фразу.

– Мы поедем в этот отель, все забронировано, – решительно заявляет он. – Нам нужно побыть вместе. Пожалуйста, я хочу, чтобы ко мне вернулась милая, веселая Кэти! Куда она исчезла?

– Сэм, значит, то, что ты говорил вчера вечером, правда, – убежденно заявляю я. – Ты не мог терпеть Беллс, и эти две недели были для тебя катастрофой.

– Все было не так плохо, верно? По-моему, мы нормально ладили. И вообще, она уже уехала.

– Ты вообще не слышишь моих слов, да?

Сэм смущенно смотрит на меня.

– Что тебе важно в жизни, Сэм?

– Послушай, ты не мой психиатр, черт побери. Ты изменилась. После приезда Беллс все изменилось.

Я киваю, понимая, что он прав.

– Сэм, ты хороший друг, – говорю я, зная, что это не так. Когда мы разбежимся, мне трудно представить себе, что мы с ним встретимся и попьем кофе. О чем мы будем говорить? – У нас были хорошие времена, но…

– Хватит, – обрывает он меня. – О-ох, хватит. – Он вскакивает. – Уходи. – Он проходит мимо меня к двери. – Сегодня ты можешь переночевать, но завтра я не хочу тебя тут видеть. Все кончено.

Я не кричу, не рыдаю. Я испытываю облегчение.

– Сделано и заметано, – спокойно говорю я себе. – Capisce ? Понятно? – Я сажусь на диван и смотрю в окно. Сэм не давал мне ничего, и я тоже ничего ему не давала, и это продолжалось слишком долго.

Я набираю номер, и папа немедленно мне отвечает. Они вернутся домой через два дня.

– Беллс сегодня уехала, – сообщаю я.

– Вы хорошо провели время? – спрашивает он с беспокойством.

Я рассказываю ему, как она здесь жила, но слушает он невнимательно, я это чувствую.

– Можно мне поговорить с мамой?

– Кэти, нам некогда.

– Подожди! Как вы там? Я пыталась вчера дозвониться до вас…

– Кэти, я не могу сейчас говорить.

– Что такое?

– Слушай, я позвоню тебе позже. – И он заканчивает разговор.

Я опять набираю номер, но телефон уже выключен.

Я сижу, уставившись на трубку. Ясно, что там у них какие-то проблемы. Но что именно? Почему мы такая несуразная семья?

Почему мы не можем поговорить?

– Флетчеры. Пожалуйста, заходите, – сказал регистратор и показал на дверь с табличкой «Семейная поликлиника».