Элис Петерсон - Письма моей сестры

Я смотрю на большие часы. Они тикают, отсчитывая секунду за секундой.

– Мы хотим убедиться, что будем рядом с вагоном-рестораном, – поясняет Фиона, входя в вагон. Беллс идет за ней. – Попрощайся со своей сестрой, Беллс.

НЕТ! Мне хочется закричать. А ведь я хотела попрощаться нормально.

– Пока, Кэти, пока. – Беллс останавливается на подножке и пытается обернуться.

– Отойдите от двери, – велит кондуктор. Фиона ставит сумку Беллс на багажную полку.

– Изабель, осторожнее. Заходи в вагон, – велит она.

– Пока, Беллс, – выкрикиваю я. Она поворачивается и машет мне.

– Пока, Кэти. Спасибо, что позволила мне приехать. – Я вижу, как они с Фионой садятся на свои места. Беллс у окна, Фиона рядом. Беллс смотрит в окно и опять машет. Ударяется рукой о стекло. Кондуктор дует в свисток.

– Подождите! – Я протискиваюсь мимо кондуктора и нажимаю на красную кнопку, чтобы открыть автоматические двери их вагона. Фиона хочет что-то сказать, но я опережаю ее.

– Я хочу попрощаться со своей сестрой по-людски, – заявляю я, с трудом сглотнув из-за комка в горле.

– Привет, Кэти, – произносит Беллс.

– Привет, Беллс, – отвечаю я, и мои глаза наполняются слезами. – Я…

Ну, не теряй времени. На нас устремляются глаза других пассажиров.

– Извините, – сухо замечает кондуктор, – если вы не едете в Суонси, тогда покиньте, пожалуйста, вагон.

– Сматывайся отсюда! – кричит какой-то мальчишка и швыряет в меня теннисным мячиком. Он попадает Фионе в лоб. Беллс смеется. – Мы спешим.

Я морщусь.

– Фиона, извините. Больно?

– Да, чувствительно. – Она выпрямляет спину.

– Проваливай! – снова говорит кто-то. Обычно все пассажиры ведут себя сдержанно и не говорят друг другу ни слова. Чего же сегодня они так разорались?

– Спокойно. Она просто хочет попрощаться со своей сестрой, – вдруг произносит пассажир, сидящий напротив Фионы и Беллс. Я благодарно смотрю на него.

– Да! Пускай остается и нормально попрощается, – добавляет кто-то.

Теперь мне улыбается даже Фиона.

– Давайте, прощайтесь быстрее.

Я нагибаюсь и неловко целую Беллс в макушку ее шляпки с эмблемой. Моя сумочка ударяет по большому животу Фионы.

– Я приеду к тебе, и я буду тебе писать, обещаю. А ты приедешь еще в Лондон?

– Да, Кэти, да.

Я набираюсь храбрости и делаю еще одну вещь, прежде чем меня выталкивают из вагона. Я целую ее в щеку.

– Пока, Беллс. Я очень рада, что ты приехала ко мне. – Порывшись в сумочке, я достаю нашу фотографию, которую сняли японцы на колесе обозрения. На компьютере Сэма я сделала себе копию. – Вот, возьми. Может, ты покажешь ее своим друзьям? Или вставишь в свой альбом?

– Да, Кэти, обязательно. Милое фото. Спасибо, Кэти. Спасибо.

Кондуктор испепеляет меня взглядом и наконец дует в свисток. Я бегу по платформе рядом с вагоном. Беллс машет мне, я машу ей в ответ, слезы льются по моим щекам.

– Пока, Беллс. Пока. – Я взмахиваю в последний раз.

Я останавливаюсь и тупо гляжу вслед поезду, не зная, что делать дальше. Потом поправляю платье, откидываю назад волосы и тяжело вздыхаю. Ты уходишь, а жизнь продолжается, говорю я себе. Тут мне в голову приходит утешительная мысль, и я улыбаюсь. Ведь я могла расстаться с Беллс, ничего ей не сказав, но этого не случилось. Я сказала ей, как мне было приятно видеть ее рядом; я почувствовала, что это хорошее начало. Крошечная частица моей семьи вернулась ко мне.

Я ухожу с опустевшей тихой платформы и возвращаюсь в нормальный, суматошный мир.

Дом показался мне жутковато тихим, когда я вернулась в него. Я спустилась на кухню, почти ожидая, что увижу, как Беллс сидит в углу, ест самодельные мюсли и тычет пальцем в скульптуру из молочных бутылок. Я ткнула вместо нее. Мне захотелось увидеть что-нибудь из ее вещей – книгу рецептов, пустую бутылку из-под диетической коки или противень, оставленный на столе. Но кухонный стол блестит чистотой. Мне даже не хватает песен Стиви Уандера. Не хватает почти так же, как в детстве, когда в доме перестала звучать мамина классическая музыка. Я включила радио – хоть какой-то шум.

Мне надо подготовиться к работе, но я никак не могу настроить себя на деловой лад. Я поднялась наверх, подошла к нашей спальне и невольно еще раз заглянула в спальню Беллс. В комнату опять вернулась белизна. Я решила убрать из угла лампу, но передумала. Пусть останется там. Мне так нравится.