Роман Парисов - Стулик

– О, нет проблем, Р-р-раман. Я умываю руки. Но скоро будешь ты у меня летать…

Беседовать со стаканчиками на повышенном тоне, а после тяпнуть, запрокинув голову, – сначала один, потом сразу и другой! Вертлявый бармен, конечно, под впечатлением. Лук вот ай хэв фор ю, говорит он мне, подмигивая. Пшикает розовой ледовой массой из дозатора, плещет в стаканы рома… Уот из йор нэйм? Рома? О-у! Ром фор Рома фри оф чардж.

Ну что ж. Способ наработать клиентуру. А вокруг… вокруг всё буйно насыщается красками и наполняется звуками. Голые малоспортивные люди, лежащие, сидящие, бредущие – какие они все симпатичные! Как улыбаются они мне – розовому орангутангу, танцующему с коктейлями… А какой нежный, глубокий и мелкий песочек расступается под ступнёй: ведь мы на Макрониссос бич, лучшем пляже побережья! И уж точно: на всём побережье лучше девушки нет вон той, хрупкой, скромной и умной, с открытой книгой.

Заждалась меня Света. Даже «Кубка огня» целых семь страниц прочитала. Жалуется, что обгорела. Просит подвинуть её под навес. Намазать её всю восьмёркой – двойкой пока рано. Коктейль свой потягивает со мною наперегонки. Смеётся уже о чём-то, распаренная, вытирая с носа пот. Справляется, а что там у нас дальше по плану, Р-р-раман.

И чувствую я, что абсолютно со мной она прежняя, открытая и бесхитростная, и что я ей совершенно, как всегда, необходим, и что всяким несуразным и обидным даже мелочам не затмить пока её ко мне доподлинного отношения. То есть: кредит доверия, получается, практически не растрачен.

С этой приятною мыслью впервые за многострадальный день растягиваюсь я на лежачке и… отрубаюсь.

…что в высшей степени для меня нехарактерно, так как в любом практически состоянии важнейшим для мужчины почитаю умение держать контроль над ситуацией. Так как выключившись из самого средоточия жизни на полчаса и пробудившись уже на её обочине и в испарине, что может сказать мужчина об изменённом этом мире, кроме того, что голова у него болит обновлённо? Не будет же искать ответа в обманчивых глазах напротив?..

– Ой, Роман, ты так храпел!..

Ну вот. Ещё одно физиологическое недоразумение. Слюна-то хоть не текла? Ладно ночью, но так вот в неурочный час да у всех на виду… Я противен сам себе. Срочно, срочно накатить.

(Тут иной читатель, возможно, зевнёт – и будет отчасти прав: сколько можно уже топтаться на месте, в похмельных страданиях, отвлечённых измышлениях, пляжных баталиях?.. Действие где, действие?! – Тс-с-с-с!! Жизнь тихо выпала в осадок и затаилась в прострации.)

В шесть у нас собрание. Разъездная русская гидесса, елейно заливаясь, продаёт экскурсии. Обгоревшие соотечественники послушно и настороженно засели в каре. Холл скучен, конторка деревянна… Я понял, что меня так бесит. Ни попугая, ни фонтанчика – да у отеля нет лица!..

Вновь прибывшим полагается напиток. Виски-колу!! Света насупилась. Света против виски-колы. (Когда успела она заделаться трезвенницей?!) Гидша: да что вы, девушка, он же на отдыхе. Психолог эта гидша. Не гидша, а гадша. Поздновато понял я, что за все прогулочки отдал пятьсот долларов. Путешествие на катере вокруг острова. Надо? Надо. Погружение к рыбкам на подводной лодке! Ну как без него? Поездка на осликах вокруг фермы – Свете персонально обещали раздобыть лошадку. И самое главное: настоящий, взрослый аквапарк! – это из-за него – разноцветного и смазанного недетскими скоростями на рекламках – мы здесь, в Айа-Напе, а не в каком-нибудь Лимассоле. Но почему, откуда, за что эти двойные цены?! – А на Кипре фунт приравнен к английскому, доверительно объясняет гидесса. – О-у! А давайте приравняем к английской местную звёздность, туманно предлагаю я.

Всегда так на этих курортах – быстро спускается вечер, и невыразимая щемящая тревога уже коснулась меня. Вечер задаёт иные темпы, он будто требует проникновенности, лёгкой чувственной глубины, чтоб соответствовать ему. Намекает на то не вполне ясное – но обязывающее к чему-то, пронзительное и томное, – что призвано свершаться в темноте, в изменённом цикадами цветочном воздухе. Он всегда обещает, этот вечер. Всегда манит – и не обманывает. Но хочет всегда больше – и я робею перед ним.

Вот вечер входит ко мне с балкона, чуть коснувшись портьеры, по номеру разлив легенды пальм и фонарей… Я встречаю его виски – виски сделает его ближе и понятней. Показалась из душа Светлана, голая и свежая, фосфоресцируя в полумраке новым загаром. Чутко шевельнулось желание, но я не подхожу. Что-то не даёт мне. Я даже знаю, что. Я не чувствовал её сегодня целый день, за этой суетой, в ленивом мареве. Хоть раз мы посмотрели друг на друга? Остановилось ли мгновение – хоть раз?..